Вследствие упоротого телефонного диалога сегодня от меня немножечко досталось внИзапно Дейенерис. ))))
 Ассиди, это только мы с тобой, наверно, так можем, угу! ))))))


Рейтинг не падает.

- Сколько их сегодня? - Дейенерис, накручивая на палец неповторимый серебряный локон, пристально смотрела на рыцаря.
- Сто тридцать восемь, кхалиси. - чуть опустил голову Джорах.
Небо над древним Миерином, обычно обморочно-бледное, раскалённое зноем, сегодня вдруг набрякло тучами. С недалёкого моря шла гроза, у горизонта полыхали зарницы. Ветер нёс запах рыбы, влажного кирпича и драконьего... м-м-м, эта маленькая деталь никогда не будет внесена в будущие летописи о великих деяниях Разрушительницы Оков. Во всяком случае, она сама надеялась, что никогда.
читать дальше- Так сколько?
- Повторяю, кхалиси, сто тридцать восемь. И ещё двести сорок два поймали и обезвредили Безупречные вчера.
Мягкая улыбка, жившая только что на изящных губах кхалиси, исчезла, брови гневно сошлись в одну линию.
- Сколько-сколько? Почти в два раза меньше, чем вчера, сир Джорах? И Вы говорите мне об этом так спокойно. Так спокойно, будто... Будто ничего не случилось, сир Джорах!
Рыцарь-изгнанник опустил голову ещё ниже. Сейчас он воистину был похож на медведя. Весьма потрёпанного жизнью, циркового, в чём-то очень виноватого и безнадёжно лишённого за эту непонятную ему самому вину сладостей и поглажки.
- Простите, но почему это так Вас огорчает, кхалиси? - робко спросила Миссандея. - Ваша слуга, например, очень рада, что их сегодня гораздо меньше. Но, возможно, Ваша слуга просто чего-то не понимает.
Наследница Таргариенов круто развернулась на каблуках, шлейф платья колыхнулся, словно синее пламя. На мгновение наатийке стало страшно: она прекрасно знала, что чаще всего случается с теми, кто вызвал гнев Матери Драконов. Но Дейенерис быстро взяла себя в руки. Как-никак, темноволосая девочка-переводчица уже долгое время была одним из столь немногих родных и близких для неё существ, и к тому же, обрушивать ярость на этого, и без того несчастного, полуребёнка, попросту недостойно настоящей королевы. Дейенерис сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, добившись, чтобы её грудь перестала вздыматься от возмущения, а голос начал звучать хоть сколько-нибудь мягко.
- Понимаешь ли, девочка... Именно по ним меряю я свой, точнее, наш общий успех здесь, на берегах Залива Работорговцев. Если их становится меньше, не означает ли, что обо мне все забыли, что меня, Матери Драконов, уже никто не боится, что я как камушек, брошенный в воду, от которого перестали разбегаться круги, как... - Дени замолкла, не находя далее подходящих сравнений.
- Но зато, кхалиси, - подала голос Ирри. - Сегодня на Ваше имя получено триста восемьдесят четыре письма с объяснениями в любви.
- И девяносто шесть местных поэтов сложили о красоте кхалиси по оде! - поддержала её Чхику. - В то время, как вчера было только семьдесят два, это все знают.
Разрушительница Оков только досадливо поморщилась. Она прекрасно знала, как действует на мужчин её экзотическая, обманчиво-хрупкая красота чистокровной валирийки. И не находила в этом для себя ничего лестного. Во-первых, её бесило то, что подавляющее большинство этих самых мужчин в упор не желают видеть в ней, Дейенерис, что-то большее, чем драгоценную куклу, которой приятно единолично обладать. А во-вторых, ей с лихвой хватало и невольного чувства вины перед одним сиром Джорахом. В отличие от подавляющего большинства прелестных молодых леди, Матери Драконов вовсе не нравилось сводить мужчин с ума, стрелять глазками, кружить головы и хвалиться по вечерам отражению в зеркале очередным пополнением списка разбитых сердец. Дени была серьёзной, может быть, даже слишком серьёзной для девушки. И хотела, чтобы в ней видели не красотку, а политика. Равного, если не превосходящего, соперника в Игре Престолов. А ещё Дени была очень доброй, и ей никогда не нравилась мысль, что она кого-то мучает, пусть даже и не по своей воле.
Поэтому свой успех Бурерождённая оценивала не по числу волочащихся за ней поклонников, а по количеству посланных за ней наёмных убийц. Нет, сами по себе убийцы ей, конечно, не нравились. Если быть совсем откровенной, они её даже пугали, и от этого страха кхалиси бесконечно устала. Но что делать, если именно по количеству неудавшихся покушений, что в Вестеросе, что в Эссосе, лучше всего видна популярность того или иного политика?
И если сегодня таковых покушений было замыслено врагами и предотвращено Безупречными едва ли не ровно в два раза меньше, чем вчера, значит, рейтинг Королевы за Узким морем катастрофически упал и дела совсем плохи. Они и так-то шли отнюдь не идеально, эти самые дела: казна стремительно пустела, очередь чем-либо недовольных граждан в приёмные дни вытягивалась длиной чуть ли не с легендарную северную Стену, Сыны Гарпии гадили, как могли, Юнкай грозился войной, свежеосвобождённые рабы пьянствовали, Безупречные путались в новых именах, сир Джорах чах и хирел, Даарио Нахарис наглел, и бедная Дейенерис не знала, за что первым и взяться.
А уж столь катастрофическое сокращение выловленных убийц вообще означало, что Бурерождённую, перед которой все ещё так недавно трепетали, теперь, по здравому размышлению, начали считать слабой и неопасной. И вообще в грош не ставят!
Дени перестала нервно расхаживать взад-вперёд по залу и села на трон, бессильно опустив голову и уронив руки. Словно до полусмерти уставшая к вечеру торговка, а не великая королева. Ирри, Чхику и Миссандея, разумеется, тут же бросились её утешать, но их заботы и сочувственный щебет практически не досягали сейчас сознания Бурерождённой. В этом самом сознании, переливаясь всеми оттенками беспросветного отчаянья, билась одна, по большому счёту, недостойная наследницы Таргариенов мысль: "Что теперь делать-то?" У окна мрачным изваянием застыл сир Джорах, почти судорожно, так что побелели костяшки пальцев, сжимая обеими руками рукоять меча. Судя по выражению лица, он всерьёз обдумывал, где взять денег, чтобы нанять сразу человек триста убийц ради утешения любимой кхалиси. И что с ним эта кхалиси сделает, если вдруг когда-нибудь узнает, что её Медведь подтасовывал ей статистику. У противоположной стены возле двери не менее мрачным изваянием высился Серый Червь. Он, конечно, никак не мог взять в толк, почему его освободительницу так огорчает отсутствие прироста числа обезвреженных его солдатами злоумышленников, но искренне проклинал свою патологическую честность, как всегда, помешавшую ему в докладе раздуть цифры.
В общем, все в зале были ещё более хмурые, чем беременное душной грозой море, и широченная улыбка внезапно распахнувшего двери Нахариса на этом сумрачном фоне смотрелась, как сущее издевательство. Поэтому наёмник погасил её.
- Всем привет! - сказал он, широкими шагами подходя к Дейенерис и бросая ей на колени очередной неумело, но старательно составленный букетик. - Юнкайцы-таки без объявления войны напали?
Джорах Мормонт, нахального Даарио едва переваривавший, с удовольствием бы и вовсе не здоровался и не разговаривал с паскудным тирошийцем, но сейчас речь шла о душевном равновесии его драгоценной кхалиси. Поэтому рыцарь стремительно преодолел разделявшее их расстояние, взял Нахариса под локоть, заодно оттащив подальше от Дейенерис, и отвёл в соседнее помещение, где быстренько изложил суть проблемы.
- Всего-то? - хмыкнул Даарио. - И что ты собираешься с этим делать? Казну тратить?
Мормонт подавленно кивнул.
- Нет уж! - Самодовольно огладил тирошиец синюю бороду. - Стой вот тут, за драпировкой, андал, и смотри, как это делается!
Бедному рыцарю не оставалось ничего другого.
Мерзкий наёмник подошёл к кхалиси и осторожно тронул её за руку.
- Я знаю, о чём ты переживаешь. - заговорщицки подмигнув, сказал он. - И, более того, я знаю, что переживать-то, на самом деле, особо не о чем.
- Да уж... - мрачно процедила Мать Драконов, пронзив наёмника злобным взглядом. Уж от кого-кого, а от него она такой вопиющей чёрствости не ожидала. И чёрствость эта ранила её гораздо больше, чем ей хотелось бы.
- Ты не совсем поняла меня, моя дорогая. - заулыбался тирошиец ещё лучезарнее, чем когда только что пришёл. - Ты думаешь, что это у тебя рейтинг падает?
- Да. - вздохнула Дени.
- А на самом деле ничего у тебя не падает. А наоборот - растёт!
- Ты издеваешься, что ли?
- Да нисколечко! - тирошиец бережно взял её руки в свои. - Это не рейтинг у тебя падает, это погода с утра стоит хреновая. Поэтому ни один корабль в ближайшее время не причаливал, и кастраты твои вылавливали только местных. А столько же неместных попросту не приехало - не на чем. Смекаешь?
- Смекаю! - эхом отозвалась Мать Драконов, моментально производя в уме несложный подсчёт.
И устремила на наёмника такой сияющий, тёплый и благодарный взор, что бедный Джорах за драпировкой окончательно понял: ему не светит!