15.01.2015 в 17:58
Пишет Санди Зырянова:Красота
Читаю стихи Черубины де Габриак.
Не то чтобы я любила ее так же, как, скажем, Лорку или Цветаеву. Есть вещи, которые переросли любую эпоху, есть вещи, которые в своей эпохе остались; мне кажется, Черубина осталась. Для того времени она писала блестяще, за рамки времени выйти не сумела.
И все-таки стихи хорошие.
читать дальше* * *
Горький и дикий запах земли:
Темной гвоздикой поля поросли!
В травы одежду скинув с плеча,
В поле вечернем горю, как свеча.
Вдаль убегая, влажны следы,
Нежно нагая, цвету у воды.
Белым кораллом в зарослях лоз,
Алая в алом, от алых волос.
* * *
Братья-камни! Сестры-травы!
Как найти для вас слова?
Человеческой отравы
я вкусила - и мертва.
Принесла я вам, покорным,
бремя темного греха,
я склонюсь пред камнем черным,
перед веточкою мха.
Вы и всё, что в мире живо,
Что мертво для наших глаз,-
вы создали терпеливо
мир возможностей для нас.
И в своем молчанье - правы!
Святость жертвы вам дана.
Братья-камни! Сестры-травы!
Мать-земля у нас одна.
ИСПОВЕДЬ
В быстро сдернутых перчатках
Сохранился оттиск рук,
Черный креп в негибких складках
Очертил на плитах круг.
В тихой мгле исповедален
Робкий шепот, чья-то речь.
Строгий профиль мой печален
От лучей дрожащих свеч.
Я смотрю игру мерцаний
По чекану темных бронз
И не слышу увещаний,
Что мне шепчет старый ксендз1.
Поправляя гребень в косах,
Я слежу мои мечты,-
Все грехи в его вопросах
Так наивны и просты.
Ад теряет обаянье,
Жизнь становится тиха,-
Но как сладостно сознанье
Первородного греха...
* * *
Как горько понимать, что стали мы чужими,
не перейдя мучительной черты.
Зачем перед концом ты спрашиваешь имя
того, кем не был ты?
Он был совсем другой и звал меня иначе,-
так ласково меня никто уж не зовет.
Вот видишь, у тебя кривится рот,
когда о нем я плачу.
Ты знаешь все давно, мой несчастливый друг.
Лишь повторенья мук ты ждешь в моем ответе.
А имя милого - оно умерший звук:
его уж нет на свете.
* * *
Парус разорван, поломаны весла.
Буря и море вокруг.
Вот какой жребий судьбою нам послан,
Бедный мой друг.
Нам не дана безмятежная старость,
Розовый солнца заход.
Сломаны весла, сорванный парус,
Огненный водоворот.
Это - судьбою нам посланный жребий.
Слышишь, какая гроза?
Видишь волны набегающий гребень?
Шире раскроем глаза.
Пламя ль сожжет нас? Волна ли накроет?
Бездна воды и огня.
Только не бойся! Не бойся: нас трое.
Видишь, Кто стал у руля?
САВОНАРОЛА
Его египетские губы
Замкнули древние мечты,
И повелительны и грубы
Лица жестокого черты.
И цвета синих виноградин
Огонь его тяжелых глаз,
Он в темноте глубоких впадин
Истлел, померк, но не погас.
В нем правый гнев рокочет глухо,
И жечь сердца ему дано:
На нем клеймо Святого Духа -
Тонзуры белое пятно...
Мне сладко, силой силу меря,
Заставить жить его уста
И в беспощадном лике зверя
Провидеть грозный лик Христа.
ПОЛЯ ПОБЕДЫ
Над полем грустным и победным
Простерт червленый щит зари.
По скатам гор, в тумане медном,
Дымят и гаснут алтари.
На мир пролив огонь и беды,
По нивам вытоптав посев,
Проходят скорбные Победы,
И темен глаз девичьих гнев.
За ними — дальние пожары,
И меч заката ал и строг;
Звучат безрадостно фанфары,
Гудит в полях призывный рог.
Судьба этой поэтессы наводит на грустные мысли. читать дальшеОна была одаренной, но хромой и некрасивой. Максимилиан Волошин, увидев ее, сразу решил, что с такой внешностью ей не добиться успеха. Но стихи понравились, и Волошин придумал мистификацию. Вместо хромой русской девушки Лизы Дмитриевой в редакции обращалась - разумеется, только письменно - некая знойная испанка. Волошин втянул в мистификацию и Гумилева, они инсценировали дуэль из-за Черубины... Стихи сразу понравились публике. Редактор одного из журналов, где публиковалась Лиза-Черубина, заочно влюбился в нее.
А однажды она пришла в редакцию лично.
Редактор в своих мемуарах отозвался о ней уничтожающе: он-де влюбился в чудо, а явилось чудовище. Нет, Елизавета Дмитриева не была такой уж страшной, она была просто заурядной внешне. Это не помешало ей создать семью, прожить нелегкую, но в целом не самую несчастливую жизнь, написать немало весьма достойных стихов. Но как только мистификация раскрылась, литературная карьера Черубины резко прервалась на много лет, и впоследствии ей уже не удалось добиться такого успеха. Некоторые исследователи даже уверяют, что стихи Черубины якобы не ее собственные, а написанные в соавторстве с Волошиным. Ну конечно, некрасивая женщина не может писать хорошо без посторонней помощи.
Уж сколько лет прошло, а к женщине по-прежнему основное требование - быть красивой. читать дальшеЯ еще понимаю, когда красота предпочтительна для возлюбленной. Но... красавиц скорее выдвигают на повышение, им охотнее прибавляют зарплату, их творческие достижения больше ценят. Красивые студентки получают более высокие оценки у преподавателей-мужчин. Да и в личных отношениях - любви красотки добиваются дорогими подарками и красивыми ухаживаниями, женщины с обычной внешностью на это рассчитывать не могут, а с дурнушками вообще обращаются, как с мусором, в духе "будь счастлива, что тебя кто-то захотел на одну ночь". Поэтому, когда какая-нибудь женщина говорит, что сейчас нет никакой дискриминации, я сразу понимаю: мать-природа наградила ее пышным бюстом и красивым лицом.
Интересно, а приятно ли сознавать, что твои профессионализм, талант и личные качества вторичны по отношению к внешности? И если бы тебе не повезло с внешностью, то все твои достоинства были бы оценены вполовину ниже?
URL записиЧитаю стихи Черубины де Габриак.
Не то чтобы я любила ее так же, как, скажем, Лорку или Цветаеву. Есть вещи, которые переросли любую эпоху, есть вещи, которые в своей эпохе остались; мне кажется, Черубина осталась. Для того времени она писала блестяще, за рамки времени выйти не сумела.
И все-таки стихи хорошие.
читать дальше* * *
Горький и дикий запах земли:
Темной гвоздикой поля поросли!
В травы одежду скинув с плеча,
В поле вечернем горю, как свеча.
Вдаль убегая, влажны следы,
Нежно нагая, цвету у воды.
Белым кораллом в зарослях лоз,
Алая в алом, от алых волос.
* * *
Братья-камни! Сестры-травы!
Как найти для вас слова?
Человеческой отравы
я вкусила - и мертва.
Принесла я вам, покорным,
бремя темного греха,
я склонюсь пред камнем черным,
перед веточкою мха.
Вы и всё, что в мире живо,
Что мертво для наших глаз,-
вы создали терпеливо
мир возможностей для нас.
И в своем молчанье - правы!
Святость жертвы вам дана.
Братья-камни! Сестры-травы!
Мать-земля у нас одна.
ИСПОВЕДЬ
В быстро сдернутых перчатках
Сохранился оттиск рук,
Черный креп в негибких складках
Очертил на плитах круг.
В тихой мгле исповедален
Робкий шепот, чья-то речь.
Строгий профиль мой печален
От лучей дрожащих свеч.
Я смотрю игру мерцаний
По чекану темных бронз
И не слышу увещаний,
Что мне шепчет старый ксендз1.
Поправляя гребень в косах,
Я слежу мои мечты,-
Все грехи в его вопросах
Так наивны и просты.
Ад теряет обаянье,
Жизнь становится тиха,-
Но как сладостно сознанье
Первородного греха...
* * *
Как горько понимать, что стали мы чужими,
не перейдя мучительной черты.
Зачем перед концом ты спрашиваешь имя
того, кем не был ты?
Он был совсем другой и звал меня иначе,-
так ласково меня никто уж не зовет.
Вот видишь, у тебя кривится рот,
когда о нем я плачу.
Ты знаешь все давно, мой несчастливый друг.
Лишь повторенья мук ты ждешь в моем ответе.
А имя милого - оно умерший звук:
его уж нет на свете.
* * *
Парус разорван, поломаны весла.
Буря и море вокруг.
Вот какой жребий судьбою нам послан,
Бедный мой друг.
Нам не дана безмятежная старость,
Розовый солнца заход.
Сломаны весла, сорванный парус,
Огненный водоворот.
Это - судьбою нам посланный жребий.
Слышишь, какая гроза?
Видишь волны набегающий гребень?
Шире раскроем глаза.
Пламя ль сожжет нас? Волна ли накроет?
Бездна воды и огня.
Только не бойся! Не бойся: нас трое.
Видишь, Кто стал у руля?
САВОНАРОЛА
Его египетские губы
Замкнули древние мечты,
И повелительны и грубы
Лица жестокого черты.
И цвета синих виноградин
Огонь его тяжелых глаз,
Он в темноте глубоких впадин
Истлел, померк, но не погас.
В нем правый гнев рокочет глухо,
И жечь сердца ему дано:
На нем клеймо Святого Духа -
Тонзуры белое пятно...
Мне сладко, силой силу меря,
Заставить жить его уста
И в беспощадном лике зверя
Провидеть грозный лик Христа.
ПОЛЯ ПОБЕДЫ
Над полем грустным и победным
Простерт червленый щит зари.
По скатам гор, в тумане медном,
Дымят и гаснут алтари.
На мир пролив огонь и беды,
По нивам вытоптав посев,
Проходят скорбные Победы,
И темен глаз девичьих гнев.
За ними — дальние пожары,
И меч заката ал и строг;
Звучат безрадостно фанфары,
Гудит в полях призывный рог.
Судьба этой поэтессы наводит на грустные мысли. читать дальшеОна была одаренной, но хромой и некрасивой. Максимилиан Волошин, увидев ее, сразу решил, что с такой внешностью ей не добиться успеха. Но стихи понравились, и Волошин придумал мистификацию. Вместо хромой русской девушки Лизы Дмитриевой в редакции обращалась - разумеется, только письменно - некая знойная испанка. Волошин втянул в мистификацию и Гумилева, они инсценировали дуэль из-за Черубины... Стихи сразу понравились публике. Редактор одного из журналов, где публиковалась Лиза-Черубина, заочно влюбился в нее.
А однажды она пришла в редакцию лично.
Редактор в своих мемуарах отозвался о ней уничтожающе: он-де влюбился в чудо, а явилось чудовище. Нет, Елизавета Дмитриева не была такой уж страшной, она была просто заурядной внешне. Это не помешало ей создать семью, прожить нелегкую, но в целом не самую несчастливую жизнь, написать немало весьма достойных стихов. Но как только мистификация раскрылась, литературная карьера Черубины резко прервалась на много лет, и впоследствии ей уже не удалось добиться такого успеха. Некоторые исследователи даже уверяют, что стихи Черубины якобы не ее собственные, а написанные в соавторстве с Волошиным. Ну конечно, некрасивая женщина не может писать хорошо без посторонней помощи.
Уж сколько лет прошло, а к женщине по-прежнему основное требование - быть красивой. читать дальшеЯ еще понимаю, когда красота предпочтительна для возлюбленной. Но... красавиц скорее выдвигают на повышение, им охотнее прибавляют зарплату, их творческие достижения больше ценят. Красивые студентки получают более высокие оценки у преподавателей-мужчин. Да и в личных отношениях - любви красотки добиваются дорогими подарками и красивыми ухаживаниями, женщины с обычной внешностью на это рассчитывать не могут, а с дурнушками вообще обращаются, как с мусором, в духе "будь счастлива, что тебя кто-то захотел на одну ночь". Поэтому, когда какая-нибудь женщина говорит, что сейчас нет никакой дискриминации, я сразу понимаю: мать-природа наградила ее пышным бюстом и красивым лицом.
Интересно, а приятно ли сознавать, что твои профессионализм, талант и личные качества вторичны по отношению к внешности? И если бы тебе не повезло с внешностью, то все твои достоинства были бы оценены вполовину ниже?