(А из предыдущего куска я, насколько мог, выгреб ашыпки и ачепятки).
========================
Воспользоваться щедрым разрешением мастера над оружием Элтон решил как можно скорее. И всё время, пока наспех собирался, седлал лошадь, шёл через замковые дворы и дворики к тоннелю, он глупо, совсем по-детски сомневался, что разрешение действительно есть, что оно прозвучало, а не примерещилось. Рассеялось это сомнение только тогда, когда ребята на воротах вполне взаправду, наяву, а не во сне, выпустили Элтона на ту сторону, снабдив вслед ворохом шутливых напутствий обязательно сломать ногу, а лучше обе сразу, сбежать к Одичалым и достаться на обед вихтам. Всем известно, что охотникам напрямую удачи вслух не желают. Тяжёлые ворота с лязгом и гулким буханьем закрылись за Маллистером, оставив его наедине с близким лесом и неизвестностью.
День был пасмурный и для начала зимы относительно тёплый. С серого неба лениво падали реденькие снежинки. Элтону, пожалуй, всегда нравилась такая погода - по-своему уютная и приглашающая к спокойным раздумьям. Громадная Стена казалась мокрой и дышала в спину промозглым туманом. Может быть, тоже желала шуточной неудачи по-своему.
читать дальше Мысли одинокого охотника, надо сказать, одолевали невесёлые.
Во-первых, чего всё-таки хочет от него, Элтона, мастер над оружием? Раньше он молодого Маллистера никак из общего числа не выделял, если и хвалил - то только за дело, задушевных разговоров не заводил, отдельных поручений не давал. Случайно увидев безобразную сцену, навести порядок - это совершенно естественно,это его служебный долг, и любой из замкового начальства поступил бы точно так же, даже неприятный Первый Разведчик. Здесь удивляться нечему. А вот разрешение? Мастеру над оружием для чего-то нужно, чтобы он, Элтон, попал за Стену? А для чего это может быть ему нужно? Он что-то подозревает? Но - что? И что будет после того, как Элтон вернётся в замок? Ну, помимо того, что Флауэрс, отсидев свои десять дней ареста, точно уж постарается отомстить. Как-нибудь в своём бастардовом духе - мелко и подло. Кстати, может быть, мастер над оружием как раз таки Элтона предполагает использовать, чтобы избавиться от ненавистного просторца. Столкнуть их лбами, ни в чём не виноватого, милого и славного Маллистера защитить, а гнусного Рэтта, (или всё-таки Раста?) отправить под этим предлогом в отвал? Неплохо, конечно, но причём здесь всё-таки поездка за Стену?
Во-вторых... Во-вторых, сидеть сиднем в замке, терзаясь неизвестностью, конечно, невыносимо. Но с другой стороны, неизвестность -это своего рода милосердие. Неизвестность всегда оставляет место надежде. Хотя бы самой жалкой, рождённой из глупого самоуспокоения. А сделай шаг вон из этой неизвестности - и со всеми необоснованными чаяньями придётся проститься.
Истина, увы, в том, что Эссейнир всё-таки не придёт. Хоть месяц туда-сюда беспорядочно за Стеной кружи. Эссейнир, скорее всего, уже давно забыл его, или помнит, но не сможет найти. Или - помнит, но не станет искать, вряд ли в скъятах у Белых Ходоков радуются, узнав, что кто-то из их родичей встречается в чёрной вороной. С исконным врагом приятельство водить - это всегда дело последнее, и вряд ли Иные в этом как-то отличаются от людей. Так что, даже если бы Эссейнир помнил, даже если бы он хотел этой встречи и каким-нибудь образом мог её устроить, наверняка его уже призвали к порядку и отговорили заниматься глупостями.
Так что в любом случае пора брать себя в руки и прощаться с ледяной грёзой. По причине её полной несбыточности. Пора быть мужчиной, в конце концов, а не тряпкой! В конце концов, у него есть честь, и честь требует сосредоточиться на долге ночного дозорного и не думать ни о чём другом. Но...
Но как же это всё-таки трудно! Рвать душу по-живому. Запрещать себе ждать чуда. Знать, что больше впереди ничего не будет, кроме воспоминаний. Да и их по большому счёту не будет, помнить-то толком нечего...
- У тебя что-то плохое случилось.
Слова, рождающиеся прямо в голове, в мыслях. И не спрашивая, а утверждая, как тогда, в тот сумасшедший вечер - "тебе грустно"... Эссейнир!
Занятый своими печальными размышлениями, которые честнее было бы назвать растравливанием ран, Элтон рассеянно ехал шагом куда-то наугад к северо-западу от Стены. Только медлительность его шею сейчас и спасла, иначе чёрный брат неминуемо свернул бы её, от неожиданности свалившись с лошади.
- Эссейнир! Ты где-то здесь?
- Нет, я далеко. Мне... помогли позвать. Сильные, очень сильные. Я позвал бы раньше, но Стена всё перекрывает.
В этих словах и фразах дозорный понял очень мало. А точнее, вовсе ничего не понял, кроме одного - Эссейнир помнил о нём! И искал способ с ним связаться. На мгновение Элтону показалось, что с бледного серенького неба на него вдруг полились потоки ликующего летнего солнца, и плевать, что в здешних суровых краях светило никогда не бывает таким щедрым. Человек от начала времён так устроен - что счастье делает мир в его глазах летним. Будь вокруг на самом деле хоть какая зима.
- А теперь у тебя всё хорошо.
- Дурень, ледышками набитый! Неужели не понимаешь, что это я по тебе скучал?
- Я тоже скучал. И в свой прежний скъят ходил за советом.
Больше всего на свете Элтону сейчас хотелось сгрести Эссейнира в объятия. И даже никакие не пылкие любовные, а просто. Тискать, хлопать по плечам, весело хохоча, повалить в снег и всласть побарахтать в сугробах. А потом... А никакое "потом" пусть лучше бы вовсе не наступало.
- Эссейнир, ты можешь сказать, где ты сейчас находишься?
- Я же сказал - далеко, слова Иного сочились кисловатой досадой.
- На лошади сколько?
- Элтон! Какие лошади? Мы сейчас у Песни-Лестницы. Вы её называете Воющим перевалом. Не сходи с ума!
- Тебе легко говорить: не сходи... Мысли видишь, значит, знаешь, как мне без тебя плохо было...
Ответное прикосновение к сознанию было... таким нежным. Обволакивающе-бережным. И печальным.
- Мне без тебя тоже худо было. Сначала просто обидно, что нас прервали, и я больше так ничего и не узнал. А потом я о тебе всё думал, думал. Вспоминал малейшую чёрточку и понимал, что это больно - знать, что я тебя больше не увижу. Моя метель плакала...
- Ну, вот, а я пекло знает чего себе навообразил. Вбил себе почему-то в голову, что ты меня презираешь. И... нет, ты, наверно, будешь смеяться... Я ношу на шее тряпочку с упыря. В мешочке. Взял с того места, понимаешь?
- Ну, вот, а я ничего не успел взять, - Эссейнир погрустнел, - Слишком быстро уходить надо было. Это ведь плохо, что у меня нет ничего с того места, да? Жаль. Надо было заранее...
Элтон немного растерялся. Вот, как ему это объяснять?
- Ну,понимаешь... Эссейнир, это на память. Как бы кусочек того места, того дня.
- Кажется, понимаю. У нас, конечно, не принято от мест и дней на память кусочки отрывать. Но я чувствую, как это ощущается для тебя, и начинаю понимать. Можно, когда мы увидимся, я у тебя от неё половинку возьму?
- Надо сначала придумать, как увидеться...
От этих слов радость быстро и безнадёжно остыла, и день померк. Возможностей встретиться у них по--прежнему было не больше, чем если бы Элтон находился в сейчас в Хайгардене.
- Да, надо. Тем более, что мне тяжело долго говорить на таком расстоянии. Сила Зова, она всё-таки имеет предел.
На этот раз Элтон даже понял. Такое вот направленное вовне истечение мысли, это у них, наверно, не получается просто так, как у человека дыхание, или, допустим, сердцебиение. Это требует усилий. А расстояние огромное, попробуй-ка, метни так далеко мысль и волю...
- Ты правильно подумал. Меня сейчас моя Пробудившая поддерживает. И наш... Как это твоими словами назвать? Наш новый лорд, вот. Торнэйар Свет на Пути.
- А твой лорд не против, что мы?.. что я?..
- Конечно, не против! Наоборот, для него самого это очень важно - мне помочь дозваться до тебя. Представляешь, у него прошлой зимой была похожая история.
Вот тут Элтон всё-таки едва не упал с лошади. не смотря на то, что она по-прежнему шла неторопливой плавной трусцой. Не может быть! Значит, ещё кто-то в Ночном Дозоре...
- В вашем же замке, кстати. Свет на Пути называл имя: Тарвиан Хилл.
- Что-о? Первый Разведчик???
- Прости, кто?
- Ну, главный над всеми прочими разведчиками. Тот, кто вообще всё, что касается разведки придумывает и решает, - перетолмачил Элтон привычное до затёртости замковое понятие, отчаянно надеясь, что Эссейнир там, в своём далёком далеке, воспринимает именно то, что человек ему говорит. Хочет сказать. И следовательно, не подозревает, какой ошалелый сейчас вид у одного тут молодого дозорного.
На мысленные слова Эссейнира Элтон отвечал всё-таки голосом. Тогда, вечером, когда они виделись воочию - просто потому что в голову не пришло, что, может быть, можно попробовать и по-другому. Сейчас - боясь, что в его собственном исполнении мысленная речь окажется для Эссейнира слабой и невнятной, проговаривать вслух, наверно, надёжнее. В конце концов, ему так спокойней. Но неужели Иной всё-таки воспринимает не только слова, точнее, те мысли, которые в слова облечены? Если да, то ох, как он сейчас смеётся,наверное...
- Слова и самые яркие из твоих ощущений, - отозвался на эти его опасения Эссейнир, - Но я не смеюсь, я пытаюсь понять, почему ты так ммм... поражён?
- Скажи лучше: глаза от удивления выпучил! Просто уж от кого-от кого я, может, и мог бы чего-то подобного ожидать, но только не от него!
На самом деле, Элтон и сам не мог сказать: почему. Просто такая вот история разительно не вязалась ни с чем, что он думал и помнил о Первом Разведчике. Въедливость, недобрые стальные глаза, тихий голос, почти лишённый тонов и красок. И - чувства, хоть как-то схожие с теми, что обуревали самого Элтона?..
- Торнэйар в общих чертах это рассказывал. Прошлой зимой он схватился с Помутневшими, двумя сразу. Досталось ему, конечно, хотя он и очень-очень сильный...
- Подожди! Кто такие эти Помутневшие?
- Я сначала закончу про вашего Разведчика, а потом поясню, хорошо? Ну, так вот, ваш Тарвиан обогнал тех, кто шёл тогда с ним, и наткнулся на раненого Торнэйара. Сначала Тёплый-в-чёрном просто подошёл посмотреть, что это такое...
- И не добил?
- Если бы добил, то как бы Свет на Пути мог вести сейчас мой прежний скъят? - в мысленном ответе Эссейнира дозорному послышалась незлая ирония, - В общем, получилось так, что они разговорились. Хотя у Тарвиана Хилла был с собой тёмный-ненастоящий-лёд-отнимающий-суть. Более того, ваш разведчик как-то договорился со всеми остальными, и они разбили лагерь невдалеке от того места. А сам охранял Торнэйара, пока Свет на Пути полностью не восстановил себя. Потом они встречались ещё несколько раз, и как говорит Торнэйар, были готовы объявить себя братьями, не смотря на то, что один из них - Тёплый, а другой Снежный. Но что-то случилось, и Хилл перестал приходить. Торнэйар не любит рассказывать конец этой истории. Говорит только, что Тёплый выбрал - Дозор.
- Я бы выбрал - тебя! - сказал Элтон. Совсем просто, без пыла, без чувства, так говорят о самых обычных, естественных, как дыхание вещах.
И, хоть и владел сам мысленной речью Ходоков, ясно ощутил невыразимую в словах горячую радость Эссейнира.
Тысяча стопятьсот извинений, что сегодня так ма... Я совсем сонный. ((((
ЭиЭ, продолжаю продолжать. Совсем чуть-чуть.
(А из предыдущего куска я, насколько мог, выгреб ашыпки и ачепятки).
========================
Воспользоваться щедрым разрешением мастера над оружием Элтон решил как можно скорее. И всё время, пока наспех собирался, седлал лошадь, шёл через замковые дворы и дворики к тоннелю, он глупо, совсем по-детски сомневался, что разрешение действительно есть, что оно прозвучало, а не примерещилось. Рассеялось это сомнение только тогда, когда ребята на воротах вполне взаправду, наяву, а не во сне, выпустили Элтона на ту сторону, снабдив вслед ворохом шутливых напутствий обязательно сломать ногу, а лучше обе сразу, сбежать к Одичалым и достаться на обед вихтам. Всем известно, что охотникам напрямую удачи вслух не желают. Тяжёлые ворота с лязгом и гулким буханьем закрылись за Маллистером, оставив его наедине с близким лесом и неизвестностью.
День был пасмурный и для начала зимы относительно тёплый. С серого неба лениво падали реденькие снежинки. Элтону, пожалуй, всегда нравилась такая погода - по-своему уютная и приглашающая к спокойным раздумьям. Громадная Стена казалась мокрой и дышала в спину промозглым туманом. Может быть, тоже желала шуточной неудачи по-своему.
читать дальше
Тысяча стопятьсот извинений, что сегодня так ма... Я совсем сонный. ((((
========================
Воспользоваться щедрым разрешением мастера над оружием Элтон решил как можно скорее. И всё время, пока наспех собирался, седлал лошадь, шёл через замковые дворы и дворики к тоннелю, он глупо, совсем по-детски сомневался, что разрешение действительно есть, что оно прозвучало, а не примерещилось. Рассеялось это сомнение только тогда, когда ребята на воротах вполне взаправду, наяву, а не во сне, выпустили Элтона на ту сторону, снабдив вслед ворохом шутливых напутствий обязательно сломать ногу, а лучше обе сразу, сбежать к Одичалым и достаться на обед вихтам. Всем известно, что охотникам напрямую удачи вслух не желают. Тяжёлые ворота с лязгом и гулким буханьем закрылись за Маллистером, оставив его наедине с близким лесом и неизвестностью.
День был пасмурный и для начала зимы относительно тёплый. С серого неба лениво падали реденькие снежинки. Элтону, пожалуй, всегда нравилась такая погода - по-своему уютная и приглашающая к спокойным раздумьям. Громадная Стена казалась мокрой и дышала в спину промозглым туманом. Может быть, тоже желала шуточной неудачи по-своему.
читать дальше
Тысяча стопятьсот извинений, что сегодня так ма... Я совсем сонный. ((((