Все вокзалы во всех мирах и во всех временах построены из печали.
Из неустроенности, обрывков песен и встреч, из взмахов руками, забытых чемоданов и недосказанных слов. Из суеты, торопливых фотографий, страха опоздать на поезд, из строгих полицейских спин и противных механических голосов, из запаха горячих бутербродов и дыма. Из ехидного подмигивания часов, из озабоченности, беззлобной ругани таксистов, из затоптанных бумажек и прерванных снов. И всё это вместе, такое пёстрое, толкущееся, крикливое, постоянно меняющееся и не впихивающееся в рамки, сливается о одну большую печаль. Терпкую такую, и почему-то немножко с привкусом некой непонятной обиды. Будто жизнь, словно волны прибоя через камень, перехлёстываются через тебя, совершенно тебя не замечая. Или ты стал собакой, которую вот-вот потеряют, а то и уже потеряли.
читать дальшеТеон никогда не любил вокзалы и поезда. В отличие от Бриндена Риверса, обожавшего все на свете дороги, и Томмена, который по-настоящему далеко уезжал вообще впервые в жизни, и сейчас едва только не пищал от счастья. Поэтому именно он возглавлял сейчас маленькую компанию, он подавал билеты на проверку, следил за багажом и разыскивал в хитросплетениях платформ и путей длинный ярко-голубой поезд "Королевская Гавань - Винтерфелл".
Поезд был фирменный, бешено дорогой и имел собственное название - "Две столицы". Сир Элмор и Денерилль настояли именно на нём, справедливо полагая, что если даже ВСД уже заинтересовалась тремя мальчишками, то в "Столицах" искать их догадаются в самую последнюю очередь. Да и публика в вагонах затерроризирует безопасников недовольством, дополнительно их задерживая. Это вам не электричка, битком набитая полусонными студентами и усталыми рабочими, где мало кто соизволит даже по сторонам обернуться, что бы в вагоне не происходило. Лорды и леди в большинстве своём - весьма скандальные существа.
Хотя до Винтерфелла, при большом желании, можно было и электричками добраться. Транзитом. Восемью штуками. И Бринден сначала предлагал ехать именно так.
Родителей, и томменовых, и бринденовых, пока что было решено взять под негласный надзор воителей Аст Ахэ, и, если что-то страшное действительно начнёт происходить, плюнув на всё, вытаскивать телепортом.
Сам сир Элмор в Вай-фай с младшими разведчиками не поехал, хотя, купе изначально было выкуплено на четверых. Сказал, что у него, пока что, в Королевской Гавани есть неотложные дела, а билет - чтобы кого чужого не подсадили. Проводнику велел наврать, что господин Сэнд-де на поезд опоздал.
Что конкретно искатели приключений будут делать в Винтерфелле, и как предполагается выходить на контакт с семьёй Старк, баснословно богатой, а значит, наглухо закрытой от посторонних, Теон пока что ни малейшего представления не имел. И ожесточённо размышлял именно об этом всё время, пока друзья искали поезд, грузились в поезд и ждали, когда поезд отправится.
Но стоило "Двум Столицам" набрать ход, а сумкам оказаться окончательно распиханными по полкам, Томмен с Бринденом нооразведчика из этих тревожных мыслей безжалостно вытряхнули. В конце концов, Теон им не только друг, но и источник информации! Об уникальных, невероятных, совершенно фантастических вещах! Обоим гаванцам хотелось рассказов. Как можно больше рассказов!
- Когда инкстерские экспедиционные корпуса получили корабли с Преобразователями, они стали совершать путешествия такой дальности, о которых никто и не мечтал раньше. - вещал бедный, заэксплуатированный слушателями Грейджой, - И в один прекрасный момент инкстрийский звездолёт дальней разведки "Справедливость" наткнулся на поисковый крейсер Аарн Сарта "Светлый ветер"...
- А что она там разведывала-то, эта "Справедливость"? - моментально вскинулся романтичный Ланнистер, - Сокровища далёких миров, да?
- И что это за Преобразователи такие? - не остался в стороне и Бринден, - Что они такое преобразуют?
- Меняют плотность материального объекта, вроде бы, - мысленно проклиная себя за то, что бездарно прогулял в своё время соответствующие лекции, пытался объяснить Теон, - Всё то же тождество Акари, только Великая Инкстра его открыла независимо от хиэрцев. Информация - материя - энергия. Это позволяет в том числе в параллельные пространства проникать, преодолевать всякие там парадоксы, ну, не знаю я, я же не техник! Знаю только, что скорости у этих кораблей с такой технологией стали - просто непредставимые. А искали... Да хвост знает, что они там искали. Всё подряд, наверно, разведка-то - научная. А нашли в итоге - Аарн Сарт. Это уже, на самом деле, давным-давно было, никто из нас и не родился тогда.
- А Король Ночи какое отношение имеет к этим инкстеррам?
- Король Ночи, собственно, практически никакого. К инкстеррам отношение имеет его десница, ну, Миакори-данна.
- Расскажи! - потребовали хором Томмен и Бринден.
- Дело было, если вкратце, так, - нооразведчик сгрёб в единоличное владение бутыль лимонада и отхлебнул щедрый глоток, - Он, десница, значит, будущий, родился на некой планете, которую сам называет Эр"Айто. Планета не шибко-то технологичная, и народ там живёт в общих чертах похожий на здешних дотракийцев.
- Тоже на лошадях помешанные?
- На собственной воинской доблести они точно помешанные, а насчёт лошадей не знаю, не спрашивал. Ну, так вот, живут они кланами, и более малочисленные кланы являются, опять же, по-местному говоря, знаменосцами для более сильных. Миакори, а точнее, Миэйки, что значит Маленькое Пламя, был из дома Сейран. А сюзеренами дома Сейран был дом Хаттанар. А всю их планету пытались потихонечку колонизировать более технически продвинутые люди с другой планеты...
- Это как в фильме, как бишь его... - наморщил лоб Томмен, - "Изумрудные облака", кажется. Я обычно такого не смотрю, но там Харвин Ланнистер играл. Который Брандон в "Проклятии лютоволка" и ещё Торрхен в "Одичалом".
- Да подожди ты с фильмами! - цыкнул на него Теон, и тут же спохватился - Стоп1 У тебя что - твой любимый актёр в родственниках?
- В очень дальних. Харвин - из ланниспортских Ланнистеров, а я из столичных. Так что лично-то я его даже не знаю.
- А Джона Сноу кто играл?, - спросил нооразведчик, вспомнив о сериале про Девятьсот Девяносто Восьмого Лорда-Командующего, которым маленький лев едва ли не бредил.
- Джона - сир Хью Лейфер. Он, как раз, в Вай-Фае живёт, ну, то-есть, в Винтерфелле.
- Эй, эй, подождите! - накинулся на них обоих Бринден, - Так, пожалуй, мы до второго пришествия Долгой Ночи ничего не поймём! Давайте всё-таки с темы на тему не скакать, а обсуждать их по - следо - вательно!
- И хотелось бы по очереди, - радостно поддержал его Грейджой, основательно подуставший от роли главного рассказчика. Сначала вы о Таргариенах и Старках, потом я о космосе и футболе.
- А что такое этот твой футбол? - не удержался мелкий лев.
- Томмен, мы же договорились - последовательно! - взвыл несчастный нооразведчик, - Давайте уж про Маленькое Пламя закончим, про Миакори то-есть.
- За окном мелькали аккуратные посёлки, светло-зелёные рощи, шоссе, заполненные автомобилями. Голубой поезд мчался на север по старейшей из железнодорожных линий Вестероса, тянущейся параллельно ещё более древнему Королевскому Тракту.
- А когда ближайшая станция, кстати? - сам не зная зачем, спросил Теон.
- Он экспрессом, так что остановка теперь - только в Дарри, - отозвался Бринден, - Можно будет там ноги размять выйти, если захочется.
- Ну, так ты про Миакори своего рассказываешь или нет? - нетерпеливо спросил любопытный Ланнистер. И Теон вернулся к бурной биографии своего наставника.
Мой дозор не окончен. Глава 11. Теон. (А то про него все как-то забыли).
Все вокзалы во всех мирах и во всех временах построены из печали.
Из неустроенности, обрывков песен и встреч, из взмахов руками, забытых чемоданов и недосказанных слов. Из суеты, торопливых фотографий, страха опоздать на поезд, из строгих полицейских спин и противных механических голосов, из запаха горячих бутербродов и дыма. Из ехидного подмигивания часов, из озабоченности, беззлобной ругани таксистов, из затоптанных бумажек и прерванных снов. И всё это вместе, такое пёстрое, толкущееся, крикливое, постоянно меняющееся и не впихивающееся в рамки, сливается о одну большую печаль. Терпкую такую, и почему-то немножко с привкусом некой непонятной обиды. Будто жизнь, словно волны прибоя через камень, перехлёстываются через тебя, совершенно тебя не замечая. Или ты стал собакой, которую вот-вот потеряют, а то и уже потеряли.
читать дальше
Из неустроенности, обрывков песен и встреч, из взмахов руками, забытых чемоданов и недосказанных слов. Из суеты, торопливых фотографий, страха опоздать на поезд, из строгих полицейских спин и противных механических голосов, из запаха горячих бутербродов и дыма. Из ехидного подмигивания часов, из озабоченности, беззлобной ругани таксистов, из затоптанных бумажек и прерванных снов. И всё это вместе, такое пёстрое, толкущееся, крикливое, постоянно меняющееся и не впихивающееся в рамки, сливается о одну большую печаль. Терпкую такую, и почему-то немножко с привкусом некой непонятной обиды. Будто жизнь, словно волны прибоя через камень, перехлёстываются через тебя, совершенно тебя не замечая. Или ты стал собакой, которую вот-вот потеряют, а то и уже потеряли.
читать дальше