Это мой любимый мой текст с фб, поэтому немного предыстории. Была зима, но те дни когда вроде как потеплело. Посмотрев прогноз погоды, я оделась как просто на зиму, а не как в разведку за Стену. Так получилось, что в этот день мы работали в большом зале с плохим отопление, и я жутко замерзла. Наверное поэтому в голове начала складываться история про холод, голод и безысходность. Поначалу я думала, что получится короткий рейтинговый драббл, но хотелось расписать историю, чтобы был внятный сюжет, в итоге получилось чуть больше четырех тысяч слов. А еще я очень старалась, чтобы получилось вот то, что получилось, чтобы текст не съехал в тупо слэш (кажется не очень вышло), чтобы Аллисер был пусть гордым, самовлюбленным, но адекватным человеком. Я все время вспоминала сцену из первого сезона (на помню было ли что-то такое в книге), где он говорит что-то типа, есть лошадей было еще ничего, но вот собственных товарищей. Вот это я и пыталась написать.

Название: Что-то страшнее холода
Автор:  Любава21
Бета: net-i-ne-budet, wakeupinlondon
Размер: миди (4110 слов)
Пейринг/Персонажи: Аллисер Торне, Бенджен Старк
Категория: джен, преслэш
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: R
Предупреждения: смерть второстепенных персонажей, графичное описание трупа, спойлер!каннибализм
Краткое содержание: дозорные догонят одичалых к вечеру, а ночью повернут обратно в Черный замок. Так думал Аллисер семь дней назад
Примечание: преканон

Аллисер не знал имени парня, возможно, тот его вообще не имел, но кличку «Череп», полученную за привычку гладко брить голову даже в самые лютые морозы, как и ее обладателя, трудно было не запомнить. Сейчас же из широкого лба торчало острие пики, и кровь вперемешку с мозгами и обломками костей замерзла на лице черными потеками. Издалека Аллисер решил, что голова у парня запрокинута, однако, подойдя ближе, понял — она просто отрублена и насажена на пику выше самого тела, так что оструганное дерево входило где-то в области затылка и выходило чуть выше переносицы, и застывшее в гримасе ужаса лицо смотрело прямо в небо. Впрочем, и без этой детали картина представала мерзкая. Тело дозорного было нанизано на толстую жердь, и Аллисер не поручился бы, что это сделали уже после смерти. Живот и грудь были мастерски вспороты с боков, и передняя часть — толстый пласт из ребер, мышц и кожи — висела, словно поварской фартук, прикрывая ноги в обрывках черной ткани. Возможно, так было даже лучше, Аллисер не мог сказать, что ему хотелось видеть меньше — выпущенные кишки или изуродованные гениталии. За свою жизнь он насмотрелся всякого, особенно во время войны, и вряд ли его можно было напугать подобным зрелищем, но то, что внутренности выпирали из раны почти горизонтально, а кровь свисала с них длинными сосульками, напоминая стеклянные нити, наводило жуть даже на него. Либо парня резали очень долго, либо мороз был очень сильным.

— Снимите его, — велел Бенджен Старк, и двое дозорных бросились к мертвецу.

Аллисер поморщился. Он бы и сам приказал снять труп, но то, как легко командовал Старк и как охотно братья выполняли его команды, ужасно злило. Мальчишка не пробыл в Дозоре и двух лет, а вел себя, будто вырос в Черном замке. Аллисер и сам надел черное не так давно, но у него за спиной был опыт сражений и командования, принятие важных решений, война за корону, в конце концов. А Бенджен Старк хорошо если успел послужить оруженосцем у какого-нибудь северного лорда и всю войну просидел в замке под присмотром мейстеров (а ведь война до Севера так и не дошла), о том, что ему не было и двадцати, можно было вообще не упоминать. Но все же люди с большей охотой слушались его, а не Аллисера.

Снять мертвеца не получилось — жердь вмерзла в плоть, и избавиться от нее можно было, только разрубив тело на части. Такого труда покойник не стоил, да и не заслуживал, хватило с него и одичалых, так что братья просто обрубили жердь у основания и закопали труп в снегу.

— Идем за ними, — скомандовал Аллисер, когда тело Черепа скрылось под слоем снега. — Следы еще свежие, догнать будет нетрудно.

На самом деле Череп был мерзким типом — убийца, вор, насильник, к тому же пьяница и дебошир, имевший весьма смутные понятия о дисциплине. Скорее всего, он кончил бы на плахе за неподчинение или дезертирство, и одичалые лишь приблизили неизбежное, но он был дозорным, а позволять безнаказанно убивать дозорных Аллисер не собирался.

— Не думаю, что это хорошая идея, — когда Бенджен Старк успел оказаться рядом с ним, Аллисер не заметил. — Мы уже далеко от Стены, а запасов осталось не так уж много.

Братья, которые уже готовили оружие и проверяли лошадей, замерли. Аллисер сжал ладонь на рукояти меча. Если сейчас мальчишка Старк посмеет оспорить приказ, он лишится головы, и любой, кто попробует возмутиться, последует за ним.

— Это приказ, — громко, чтобы слышали все, отчеканил Аллисер.

На какое-то мгновение ему даже захотелось, чтобы Старк заупрямился, но тот лишь кивнул и направился к своей лошади.

***

Одичалых оказалось почти в три раза больше, чем дозорных, но у тех был факт внезапности, а также лошади, луки и железное оружие. Все закончилось на удивление быстро. Половину одичалых расстреляли издалека, тех немногих, что не кинулись бежать, добили врукопашную. Некоторым одичалым удалось скрыться, но в остальном победа была полной — среди дозорных оказалось лишь двое раненых. Братья обнимались, довольно шутили, и никому даже в голову не приходило сомневаться в решениях Аллисера. Кроме Бенджена Старка. Тот выглядел еще более хмурым, чем до сражения, хотя Аллисер никогда не замечал за ним любви к одичалым.

Но что бы ни думал Старк, держал он это при себе и молча стаскивал трупы в кучу. Когда Аллисер взглянул на него после бойни, невольно испугался — лицо Старка выглядело кровавым месивом. Аллисер не сразу разобрал, что это чужая кровь, а поняв, испытал облегчение: все-таки Старк был отменным бойцом и прекрасным разведчиком, жаль было бы потерять такого.

— Догоним остальных, и сразу возвращаемся в Черный замок, — объявил Аллисер.

Кровавый след отчетливо тянулся вглубь леса.

— Лучше повернуть сразу, — возразил Старк, и Аллисер даже не удивился, скорее он заподозрил бы неладное, если бы Старк смолчал.

— Трусишь? — усмехнулся Аллисер. После победы настроение у него было отличное и хотелось поставить мальчишку на место словами, а не мечом.

— Нет, — спокойно ответил Старк, будто бы и не заметил издевки Аллисера. — Но мороз крепчает, вот-вот начнется снегопад, а у нас двое раненых. Если повернем сейчас — есть шанс вернуться в замок без потерь. Или вы хотите потерять людей ради нескольких и без того обреченных дикарей?

Аллисер едва не взвыл от злости. Вызвать его ярость было несложно, даже если он находился в самом добродушном расположении духа, но у Старка это получалось как-то особенно легко.

— Послушай, мальчик, — зашипел Аллисер, схватив Старка за ворот плаща. Хотелось нависнуть над мальчишкой несгибаемой горой, но тот неожиданно оказался одного с ним роста. — Я убивал и выживал, когда ты еще пеленки пачкал. Я вел в бой армии, какие ты и представить себе не можешь. Я поджигал города и смотрел, как они сгорают дотла, в то время, когда ты только учился держать деревянный меч в руках. Я не боюсь кучки оборванцев с палками.

— При всем моем уважении, сир Аллисер, — Старк говорил твердо, и Аллисер понял, что слова не были простой любезностью, мальчишка действительно уважал его и при этом продолжал перечить, — но вы убивали, вели в бой армии и поджигали города на Юге, а я пачкал пеленки на Севере. Здесь мы боимся не людей, а вещей похуже. И если бы мне сейчас дали деревянный меч, а вам армию, я бы выжил за Стеной, а вы — не уверен. Поэтому да, я считаю, что имею право давать вам советы.

Старк смотрел прямо ему в глаза уверенно и дерзко, лучшего момента, чтобы от него избавиться, представить было трудно, но Аллисер не двигался. Возможно, оттого, что где-то в глубине души понимал — Старк прав.

— Мы идем за одичалыми, — сказал он, чеканя каждое слово. — А когда вернемся, получишь обвинение в неповиновении. И поверь мне, имя тебе не поможет, уж я-то сделаю для этого все, что в моих силах. А пока мне еще нужны бойцы, так что садись на лошадь и езжай по следу первым, раз ты так хорошо знаешь Север.

Они еще какое-то время стояли, буравя друг друга взглядом, потом Аллисер понял, что все еще сжимает воротник Старка. Он резко разжал пальцы, стараясь оттолкнуть Старка, но тот не шелохнулся, и Аллисеру пришлось отойти самому.

Все же за одичалыми они двинулись не сразу, сначала устроили привал: поели, немного погрелись у костра и лишь затем последовали за беглецами. Старк смыл с лица кровь, хотя будь на его месте Аллисер, оставил бы как напоминание о своей доблести. Ну и потому, что умываться снегом было слишком холодно.

***

Одичалых осталось не больше десятка — пеших, напуганных, раненых и к тому же лишившихся лидера. К вечеру дозорные их догонят, а ночью повернут обратно в Черный замок.

Так думал Аллисер семь дней назад. Сегодня последняя лошадь сломала ногу и, когда пыталась подняться, огрела Крепыша Джо копытом прямо по темени. Бедняга еще какое-то время бился в конвульсиях, пуская кровавые пузыри, пока Старк его не добил, перерезав глотку, после чего объявил привал и велел разделать лошадь. Аллисер не без удовольствия отметил, что руки у мальчишки дрожали, однако от взгляда, в котором отчетливо читалось «я же предупреждал», настроение, которое и так было не самым лучшим, испортилось окончательно. Из двадцати дозорных, вышедших вместе с Аллисером из Черного замка, осталось только восемь. Как ни странно, двое раненых в схватке с одичалыми еще держались, но Аллисер не был уверен, что они долго протянут, если уж совершенно здоровые на первый взгляд парни замерзали насмерть и сгорали от лихорадки в считанные дни. А один из дозорных попросту тронулся умом: кричал с безумными глазами, что они умрут от холода или их сожрут волки. В конце концов он сбежал в лес, правда, недалеко: стрела Старка его догнала прежде, чем он успел скрыться из виду. Аллисер не стал бы тратить стрелы на безумца, но Старк уверял, что если бы он этого не сделал, в ближайшую же ночь парень вернулся бы и всех перерезал. Патрули еще выставляли, но лошадей не осталось, люди измотались, и дежурить ночами становилось все труднее. К тому же Старк оказался прав: мороз крепчал, огонь, когда его удавалось развести, не спасал, а из еды осталась только мороженная конина, и кое-кто из дозорных мучился животом. Следы одичалых были все такими же четкими и свежими, казалось, вот-вот из-за деревьев появятся люди в шкурах, но очередной день подходил к концу, а догнать их так и не удавалось.

— Надо возвращаться, — сказал Старк.

У него хватило ума обратиться вполголоса, подойдя к Аллисеру. Тому очень не хотелось, чтобы их разговор слышали другие, наверное, потому что они бы поддержали Старка. Аллисер покачал головой.

— Запасы еще есть, а одичалые не могли уйти далеко. Мы нагоним их к вечеру.

— Ты говорил так вчера и позавчера, и три дня назад. Аллисер, пожалуйста…

Старк сжал его плечо так, что Аллисер почувствовал даже сквозь толстый меховой плащ, и посмотрел прямо в глаза пронзительным, все понимающим взглядом. Не удивительно, что дозорные так любили мальчишку. Аллисер молчал. Он ненавидел оставлять незаконченные дела, ненавидел одичалых и ужасно не хотел проигрывать в войне — и в той, что многие годы велась Дозором против Вольного народа, и в том незримом противостоянии, что развернулось у него и Бенджена Старка. Но еще больше Аллисер не хотел замерзнуть насмерть из-за горстки оборванцев и собственной гордости.

— Вели поворачивать назад, — преодолевая себя, согласился он.

Старк снова сжал его плечо, уже одобрительно и, улыбнувшись, пошел отдавать распоряжения. В этот момент, словно подтверждая поражение Аллисера, пошел снег, заметая следы и одичалых, что тянулись вперед, и дозорных, что вели назад. Аллисер нехотя поплелся за остальными, что на радостях решили отправиться в обратный путь немедленно. Почему-то из головы не шла улыбка Бенджена Старка, человека, которого Аллисер считал своим если не врагом, то соперником. Улыбка, в которой не было ни капли торжества.

***

Путь из Черного замка занял двенадцать дней, это Аллисер помнил хорошо. Сколько они шли назад, он не знал. Точно больше трех, потом он сбился. Может быть, они уже на подходе, а может, не прошли и половины расстояния до Стены. Снегопад усиливался с каждым днем, застилая все перед глазами, заставляя ноги увязать в сугробах. Обычно местные радовались снегу, говорили, что тогда мороз отступает. Ничего подобного. Мороз пробирал до костей, дыхание застывало ледяной коркой на одежде, казалось, кожа в тех местах, что невозможно спрятать под плащом, покрылась инеем. Хотя почему казалось? Так оно и было.

Аллисер потерял не только счет времени, но что гораздо хуже, направление. Теперь он словно баран послушно брел за остальными, возможно — в теплый хлев, а возможно — под нож мясника. Оставалось только надеяться, что хоть кто-то еще сохранил рассудок и знал, куда идти.

Удар по лицу. Аллисер открыл глаза. Разве он их закрывал? И почему он стоит на коленях, а Бенджен Старк трясет его за плечи?

— Не засыпай, слышишь, смотри на меня, не засыпай…

«Я и не сплю, чертов мальчишка», — сказал Аллисер, но почему-то слов не прозвучало.

— Не засыпай, — Старк снова отвесил ему пощечину, щеки горели, словно она была далеко не первой. Возможно, так и было на самом деле, просто Аллисер не помнил, а может быть, он все-таки отморозил щеки.

— Я обязательно доложу лорду-командующему о нападение на старшего, — прохрипел Аллисер, поднимаясь с колен.

Старк подхватил его под руку.

— Идти сможешь? — на угрозы Аллисера он не обратил внимания, да тот и сам понимал, что говорил не всерьез: когда он вернется в Черный замок, то никого и ни в чем не станет обвинять. Если вернется.

— Конечно смогу, я же не ребенок.

Аллисер сделал пару шагов навстречу метели, а в следующий момент не было ни ветра, ни снега.

Аллисер сел. Кажется, он все-таки потерял сознание, потому что сейчас полулежал где-то в темноте. Сначала он решил, что его просто замело снегом, но вокруг было сухо и... пожалуй, не тепло, но хотя бы не так холодно. С обеих сторон к нему привалились дозорные: справа дремал Дик — неплохой парень, крепкий, дисциплинированный; слева — немолодой мужчина, Аллисер знал его имя, но сейчас оно напрочь вылетело из головы. Выглядел мужчина скверно — похоже, у него был жар, кожа побледнела, и на лбу блестели бисеринки пота. Напротив Бенджен Старк разводил костер.

— Где мы? — спросил Аллисер.

Он слышал завывание ветра, но не мог ничего разглядеть, кроме скудного огня под руками Старка. Кажется, они находились в какой-то пещере, но откуда взяться пещере посреди леса?

— Чардрево, — ответил Старк шепотом, то ли не хотел будить остальных, то ли из уважения к месту. — Они бывают очень большими. Это корни. Мы переждем здесь… — он запнулся, но закончил решительно, — ночь. Мы переждем здесь ночь.

Аллисер не стал спрашивать, почему бы не переждать здесь метель, он сам прекрасно понимал, метель может продолжаться не один месяц. Старк, похоже, считал, что лучше погибнуть, двигаясь к цели, чем сдавшись, лежа под деревом. В этом их с Аллисером взгляды совпадали.

На ужин (обед? завтрак?) была лошадина — пресная, мороженая, сырая — с теплой водой. Старк утверждал, что лучше по отдельности, чем плохо сваренная похлебка. Спорить с ним никто не стал, хотя от человека, утверждавшего, что выживет зимой за Стеной, Аллисер ожидал большего. Мужчина, чьего имени он так и не вспомнил, немного поел и тут же снова провалился в сон. Больше в сознание он не приходил. Еще пару дней его тащили на руках. Аллисер предпочел бы его бросить — шансов на выздоровление у бедняги не было, — но вспоминал, как его самого несли до убежища и, стиснув зубы, безропотно помогал остальным. Однако когда их осталось трое, легче не стало. Силы убывали, а отчаяние только сильнее копилось в душе. Порой Аллисеру казалось, что Старк вел их наугад, а сам уже давно потерял направление, но то ли не хотел наводить панику, то ли еще надеялся отыскать путь, то ли просто не желал признавать ошибку. Но каждый раз, когда Аллисер собирался высказать это вслух, Старк отыскивал чардрево, и они отдыхали под гигантскими корнями.

***

Снег прекратился внезапно. Вот только что еще было не видно собственных рук, а через мгновение не осталось ни снежинки в воздухе — ровный белый наст до горизонта. Правда, радоваться долго не пришлось, снегопад сменился холодом. Настоящим ледяным морозом, проникавшим, не только под одежду, но и в саму душу. Аллисер предпочел бы продолжить путь сквозь снег и ветер, чем брести по безмолвной, слепящей пустыне, когда даже собственное дыхание казалось чужим. Порой Аллисеру начинало мерещиться, что путь по белоснежному лесу продолжался уже целую вечность, порой — что он давно уже умер, а это его личный ледяной ад. Нет, успокаивал себя Аллисер, если бы это был ад, Старк не выглядел бы, как живой мертвец, он был бы веселым, здоровым и все время напоминал, как хорошо умеет выживать не Севере. Но Старк молчал.

От мороза снег схватился корочкой, став непредсказуемым: кое-где очень скользким, кое-где, напротив, — рыхлым. Аллисер сделал очередной шаг и провалился по пояс, в то же время ногу пронзила боль. Он попытался выбраться, но только сильнее ушел в снег. Будь он один или будь его спутники менее сильными, для Аллисера этот день стал бы последним. Дик подполз к нему на брюхе, как если бы вытаскивал из воды, и помог выбраться. Дальше они шли медленнее, хотя, казалось бы, куда еще медленнее, такими темпами легче было лечь на снег и позволить морозу себя забрать. Нога болела, и Аллисер хромал, опираясь на плечо Дика. Как на зло, достаточно больших деревьев все не попадалось.

— Холодно, холодно, холодно…

Холодно было всем, и ничего не спасало: ни прижаться друг к другу под одним плащом, ни едва тлевший огонь (набрать хвороста просто не хватало сил), ни вода, нагретая в единственном оставшемся котелке. Из еды остались обрезки лошадины — несколько кусков шкуры и кость, которую Старк варил раз за разом уже несколько дней.

— Бывают вещи страшнее холода, — прошептал Старк в самое ухо Аллисера.

Скорее всего, он сказал это сам себе, но Аллисер услышал. Сейчас он поспорил бы, но кто знает, сколько он еще пройдет голодный с поврежденной ногой, прежде чем его бросят умирать.

***

Аллисер проснулся от холода. Холод и так не отпускал его ни на минуту — Аллисер начал привыкать, — но сейчас он замерз сильнее обычного. Он был один, на мгновение его охватила паника — Старк и Дик бросили его и ушли. Будь он на месте Старка, так и поступил бы , но на месте Старка был Старк, а значит он где-то рядом, просто отошел по нужде. Аллисер вскочил, вернее, попытался, но в его состоянии получилось лишь медленно подняться. Нога простреливала болью, и Аллисер едва не упал, когда двинулся по следам. Старк обнаружился недалеко от того места, где они ночевали, он что-то закапывал в снегу. Кого-то.

Аллисер замер. Дик казался самым стойким из них, крепче Аллисера и Старка вместе взятых. Теперь он был мертв, а добраться до Стены вдвоем вряд ли получится.

— Что… — Аллисер поперхнулся холодным воздухом и закашлялся. Глаза предательски защипало: он никогда не был сентиментальным, но парень вытащил его из снега, а потом помогал идти, порой просто тащил на себе.

Старк вздрогнул и медленно обернулся. Его лицо покраснело то ли от работы, то ли от мороза, глаза воспалились и покрылись сеточкой сосудов. Неужели он плакал? Хотя, может, так было и раньше, Аллисер не слишком его разглядывал.

— Он замерз, — ответил Старк и снова принялся забрасывать тело снегом.

Уточнять Аллисер не стал, он видел, как здоровые ребята засыпали вечером и не просыпались утром, что уж говорить об измотанном голодом и долгой дорогой человеке.

Весь день Старк молчал. Он и обычно не слишком много говорил, но сейчас в его молчании было что-то напряженное. Аллисер шел, едва передвигая ноги, опершись на плечо Старка. Пальцы сводило от холода, но нога горела огнем, желудок скручивало узлом, казалось, вот-вот желчь начнет изливаться наружу. О, желчи у него много, ему всегда так говорили. Мысль была до нельзя нелепой, и таких лезло в голову все больше и больше, но это было лучше, чем вообще никаких.

Вечером они не остановились — сначала на лес спустились сумерки, потом на небе зажглись звезды, а Старк все так же шел вперед, волоча за собой Аллисера. Тот не сопротивлялся. Скоро Старку это надоест, и он его бросит, тогда можно будет просто уснуть и не проснуться, как Дик. Лишь когда луна начала клониться к горизонту, они остановились у чардрева. Оно словно бы выросло из-под земли — только что их окружал обычный серо-черный лес, а сейчас пред ними возвышалось исполинское белоснежное дерево. Корни торчали из земли, словно руки, казалось, стоит подойти ближе, они схватят тебя и погребут под землей навсегда. Не самый плохой конец, подумал Аллисер и двинулся за Старком.

Они устроились в подобии пещеры, между корней дерева. Старк завозился, достал из походного мешка нож и что-то, напоминавшее кусок дерева. Лезвие прошлось по краю, вырезав тонкую стружку.

— Ешь, — Старк протянул ее Аллисеру.

Тот решил, что его пытаются накормить деревяшкой, хотя сейчас был согласен на что угодно, лишь бы заглушить голод, но это неожиданно оказалось мясо. Чертов Старк, выходит, в тайне держал запас, а их с Диком кормил лошадиной шкурой. Тогда почему сейчас расщедрился, и почему мясо не похоже не ледышку, будто еще недавно было свежим? Прежде, чем мысль успела оформиться в голове, Аллисера вывернуло.

— Ублюдок, — прошипел он, отплевываясь от блевотины.

— Ешь, иначе умрешь, — у Старка хватило наглости посмотреть ему в глаза.

— Это ты сейчас умрешь, — просипел Аллисер.

Он пытался прыгнуть и вырвать из рук Старка нож, но не смог, Старк перехватил его запястье. Аллисер вдруг отчетливо понял, как мало у него осталось сил, а желания бороться — еще меньше.

— Так надо, — Старк отбросил нож, но Аллисера не оттолкнул, напротив притянул ближе и заглянул в глаза. — Другого выбора просто нет.

— Ты убил его, — Аллисер хотел крикнуть, но силы остались, лишь чтобы шептать.

Он вдруг вспомнил, как спокойно Старк рубил на куски одичалых, не обращая внимания на кровь и мозги, пачкающие его лицо. Как недрогнувшей рукой перерезал горло сначала лошади, потом бьющемуся в агонии дозорному. И как торопливо закапывал мертвого Дика.

— Нет! — голос Старка вывел Аллисера из забытья. — Он замерз. Я только… Но он ведь все равно умер. Сам. Я его не убивал. Ты мне веришь?

Последнюю фразу он произнес почти жалобно, будто сомневался в собственных словах, и только Аллисер мог заставить его поверить самому себе.

— Лучше замерзнуть, — Аллисер верил, но содеянного Старком это не меняло.

— Есть вещи хуже, чем умереть от холода.

— Да?! — Аллисер рассмеялся. Попытался рассмеяться, вышло лишь хриплое карканье. — Например, есть собственных друзей?

— Например, вернуться одному.

Старк сидел так близко, что Аллисер чувствовал его теплое дыхание на своих губах — единственную крупицу тепла на много-много лиг вокруг.

— Я смогу вернуться, но я не хочу возвращаться один. Не хочу быть единственным выжившим.

— Мы не выживем, — слова, которые Аллисер отказывался произносить вслух все это время, дались удивительно легко.

— Выживем, — Старк был так уверен, что Аллисер засомневался, а не поехал ли тот головой. — Старые боги нам помогут.

— Я не верю в старых богов.

— Они помогут мне, а я помогу тебе.

Ночь они провели, обнявшись под двумя плащами, но уснуть Аллисер так и не смог — слушал, как дышит Старк, уткнувшись в его шею. Это казалось очень важным — знать, что тот еще дышит.

***

Аллисер сдался на следующий вечер. Подавить тошноту оказалось не слишком сложно — все равно через пару дней, проведенных на морозе, любая еда становилась на вкус, как кусок льда, — а вот от мыслей избавиться было куда сложнее. Аллисер приказал себе не думать, о том, что на самом деле он ест, но у него не выходило. Хотя в сущности, кем ему был тот парень? Поменяйся они с Аллисером местами, наверняка уплетал бы за обе щеки, еще бы, не каждый день удается съесть командира. Однако и эти злые мысли не приносили облегчения, лишь усиливали стыд и отчаяние. Нога больше не болела, теперь Аллисер вообще ее не чувствовал. Если чудо все же случится, и они доберутся до Стены, очень может статься, что ноги он лишится.

Очередную ночь Аллисер не спал. Почему-то не отпускало чувство, что это его последняя ночь в корнях чардрева. В этот раз оно было совсем небольшим, но все же ночевать на переплетенных корнях было удобней, чем на снегу, но, возможно, Аллисеру так только казалось.

«Ничего, — мысленно пообещал он, обращаясь не то к Старым богам, не то к деревьям, хотя, говорят, для северян это одно и то же. — Завтра я умру, и вы от меня наконец избавитесь. Только пусть он дойдет, он это заслужил».

Аллисер не мог сказать, чем именно Бенджен Старк заслужил право выжить, но знал, что это так.

— Мы почти дошли, — шептал Старк, практически волоча Аллисера на себе.

Он врал. Так же как врал про Дика. Никуда они не дошли, и уже никогда не дойдут.

Аллисер устало закрыл глаза, понимая, что сейчас умрет. Он еще успел увидеть темные тени на горизонте. Должно быть, это души дозорных, что погибли из-за него. Сейчас они подберут его и отправятся в вечный дозор по бескрайней ледяной пустыне, где будет лишь холод, голод и снег. Возможно, там будет даже Бенджен Старк с такими теплыми губами, которых никак не получается коснуться.

***

Аллисер открыл глаза. На мгновенье ему показалась, что он в очередной раз очнулся под корнями чардрева и предстоит длинный день в бесплотной попытке достичь Стены, но над ним оказался потолок, а вместо черного плаща Аллисер был укрыт шерстяным одеялом и медвежьей шкурой. Когда же он попытался выбраться, его силой уложили обратно, и тонкий мальчишеский голосок позвал:

— Мейстер Эйемон, он пришел в себя!

Зашаркали ноги, и на лоб Аллисера легла старческая ладонь.

— Жара нет, — проскрежетал голос мейстера Эйемона, окончательно возвращая Аллисера к реальности. — Как ты себя чувствуешь, брат?

— Бенджен Старк? — почему-то из всех возможных фраз, например: «я чувствую себя ужасно», «сколько времени я пробыл без сознания», «на месте ли мои ноги», Аллисер решил осведомиться о здоровье Бенджена Старка.

— Жив, — лаконично ответил мейстер, ничуть не удивившись вопросу. — Истощен, но жив.

Аллисер попытался сесть, голова кружилась, но в целом он чувствовал себя неплохо. Ноги к его огромной радости оказались целы, на правой была повязка, но мейстер заверил, что это простое растяжение и не о чем беспокоиться.

— Проводите меня к Бенджену Старку.

Стюард с сомнением посмотрел на мейстера, но тот кивнул.

Старк спал. Выглядел он действительно ужасно — осунувшийся, с запавшими глазами и серой кожей. Будто почувствовав, что на него смотрят, он открыл глаза и слабо улыбнулся. Там, в лесу, он казался незыблемым, сильным и стойким, способным нести на себе припасы и Аллисера и при этом выбирать направление и выискивать чардрева для ночлега. Сейчас же он выглядел разбитым, едва ли не умирающим. Наверное, он просто позволил вылиться всей накопленной усталости и стать, наконец, слабым.

— Холодно, — пожаловался Старк, ежась под одеялом.

В камине пылал огонь, но Аллисер тоже дрожал. Наверное, пройдет немало времени, прежде чем он сможет по-настоящему согреться, а холод из души не уйдет никогда. Аллисер кинул в камин пару толстых поленьев и велел стюарду уходить. За прошедшие дни он понял одно — ничто не греет лучше человеческого тела. Постель у Старка была узкой, но все же вместила их обоих. Аллисер забрался под одеяло и укрылся сверху волчьей шкурой. Они лежали рядом, как в лесу, и так же, как там, Аллисер слушал дыхание Старка. Вот только теперь им обоим было тепло.