@темы: "Последний Дозор".
@темы: Крыша едет в Винтерфелл.
@темы: Фото-улёты, Я и Город.
Фанфик!Эхехехе... Нет, чукча не писатель, совсем прямо вот. Но, с другой стороны, надо же куда то впечатления деть, а то много их, и прямо вот переполняюсь я ими, переполняюсь... нет сил терпеть, в общем.А все потому, что смотрю я Игру Престолов... И перечитываю ЧКА... Нет, конечно это вещи разные, но как то так просочеталось оно в голове моей, и родилась МЫСЛЬ. Ну ладно, наверняка я тут не первооткрыватель, и уже эта мысль приходила в голову всем... Но. Но вот если подумать, и сделать такое допущение.Вот, допустим, Белые ходоки, магия льда, и все такое северное- северное!И в ЧКА - там духи льда. И тоже, что примечательно, Север!А откуда есть пошли Белые Ходоки нам прямо не говорят, все так смутно и намеками больше, что пожалуй и даже можно сказать честно "непонятно совершенно, откуда они взялись и что такое на самом то деле!" Загадка, то есть... И тут мне подумалось. И мысль было уже не остановить, как тот поезд, идущий под откос. Великолепный, стремительный... И совершенно не остановимый ничем, ага.А если Ходоки- выходцы из Арты, на которой начался Дагор Дагорат, а Мелькор не мог же дать своим детям погибнуть! И вот как то так удалось сделать, чтобы в общем им спастись удалось. Только не "там", а "здесь". В смысле в Вестерросе...ой, чувствую, побьют меня, как есть побьют, за такие измышления.)) Что "те", которые ближе к Арте-Арде, что "эти" которым милее Семь Королевств и иже.Белые. Начало.Мы звенели и смеялись, играли и танцевали - в том, что для других было бесконечной, но искристой темнотой, а для нас - сияло всеми оттенками серебра и синевы. Как легко - вскинуть руки, закрутить снег легчайшими лентами, посылать их виться в воздухе, кружить, взлетать и падать, скользить поземкой, и танцевать среди этого сияния - о, оно никогда не было просто белым. Легко танцевать среди вьющихся искр, называть все цвета - серебристый, стальной, бледно-голубой, и снова серебро, чувствовать прикосновения снежинок, различать неповторимый узор каждой из них - отступать на шаг, и видеть, как они складываются в целое, что составляет новый узор. Смех - такой же льдистый, как и все вокруг. Бесконечно можно смотреть, как ветер несет поземку, как выстраивает снежные холмы, как меняет их форму. Бесконечно течет время в долгой зимней ночи - хочешь - поднимись на любую из вершин, туда, где не будет даже снега, потому что злые ветра сорвали его, и только черный, изъеденный теми же неуемными вихрями пик высится - вонзается в небо. Поднимись - и смотри вверх, ты выше скалы, но еще выше - звезды, крупные, огромные звезды. Поющие звезды. И ветер поет - его песнь на вершине дика, неукротима, он пронизывает тебя насквозь, пусть ты сам - тоже ветер и снег, ветер и лед. Стой и чувствуй, что вы родные, но не самые ли страшные враги получаются из тех, кто такой же, как ты? Можно вспомнить того, кто создал тебя, его лед и холод - его жар и огонь, и тех, кто так похож на него, но кто враг ему - стал ли врагом, всегда ли был... Черная вершина, черный камень, кости земли - а над тобой бескрайнее небо, и такие прекрасные, такие холодные звезды.Бесконечно можно смотреть на ледник - как несокрушимо он стоит, как неотвратимо его движение, как прекрасен голос пластов льда, которые шепчут тебе и друг другу, скрежещут ласково о том, что они движутся, что они идут к холодной, черной воде... Слушать, как обрушиваются в воду, видеть, как откалывается ледяная гора - как громко, возмущенно всплескивает океан! Какая волна вздымается и обрушивается вновь, и вновь вскипает вода! Называть для себя все оттенки, которые видишь - и черный, и фиолетово-черный, и сизый, и антрацитовый... Смеяться и придумывать новые слова, которыми можно назвать то, что видишь - потом принести их братьям, звенеть словами и льдинками - смотрите, слушайте! Морэхэлльа - похоже? Хэлльайанно - ты слышишь этот цвет так же, как я? Найдем новые слова вместе?Всё это - было, было некогда, бесконечно длились ночи и струился свет звезд, и играли зеленые сполохи, разворачивались как свитки, мерцали и бледнели, и разгорались снова, бесконечно длились дни и сияло солнце, белое солнце, и мириады его отражений во льдах сияли ему в лицо. Струилось время, и острые звезды сдвигались со своих мест, и мы звенели удивленно и придумывали им новые имена. Двигалась земля, рушились пики, стонала земля, когда ее черный хребет переламывался и выстраивался вновь, и поднимались новые скалы, с новыми лабиринтами ходов, и новые пути прокладывали неумолимые ледники.Тот, кто создал нас, дал нам имя и голос, дал нам жизнь - он уходил и возвращался, и вновь ушел - и мы не ждали его, танцуя в ночи, только знали, что он где-то есть, пусть даже его не почувствовать больше, и каждая звезда пела нам его голосом. Мы не ждали и не тосковали о нем, как можно печалиться, если каждый из нас - это отпечаток его воли, его взгляда и его любви? И его одиночества...Посмотри на своего брата, если хочешь увидеть того, кто создал тебя - отсвет его сияния в глазах брата, отзвук его музыки в голосе брата, печать его неповторимости - во всем облике брата. Посмотри и не тоскуй, смотри и помни, и знай, что ты сам - такой же... И совершенно другой. Такое же изменичивое, текучее совершенство льда, метели, снега и света.Стонала земля, стонал воздух, и само время, казалось, выкручивают чьи-то безжалостные руки. Вспыхнуло небо - не тем, привычным нам бледным и зеленым огнем - алое, невиданное многие и многие годы, алое, которое мы успели почти забыть, затопило небо от края до края, и наши снега окрасились в цвет, который мы хотели забыть, но никогда не могли - в цвет горячей живой крови. Взметнулись ветра - черные, злые, оскалившись, рванулись к нам - и насквозь, и впервые мы закричали, узнавая боль и отчаяние, которое приходит с болью. Мы метались - но наши льды обратились против нас, наши снега кипели и исходили жаром, черный камень стал алым и потек там, где раньше текли ледяные реки. Нам больше не было места в мире, да в таком мире уже ничему не могло быть места, и самого мира тоже не могло быть - он искажался, сминался и рушился сам в себя, чтобы вновь подняться, перекрученным, чтобы рухнуть обратно, и с черно-красного неба падали звезды, кровавые, жаркие, гневные.Мы кричали - и мы вновь услышали его. Мы узнали его - он вернулся. Он вернулся, изменившись страшно, он горел и пылал, но мы не могли не узнать его - даже тая и плавясь, цветок льда остается единственным в своем роде, никогда не станет похожим на что-то другое, его всегда можно узнать - даже если он искорежен, даже если он... искажен.Он упал к нам с неба, словно еще одна пылающая, черно-алая звезда, он накрыл нас тишиной, и больше не было скрежета камня, грохота скал, кипения лавы. Жар вокруг него, но голос его - тот же лёд и та же зима, к которым мы впервые открыли глаза когда-то.Уходите, сказал он нам, уходите - я не знаю, какими вы станете там, куда я открою вам дверь, но там вы - будете, вы сможете - стать. Здесь нет больше места для вас, сказал он, и в его голосе стыл морозный туман, вы не можете здесь остаться - я не могу сделать, чтобы вы здесь остались...И он вскинул руки и опустил их, и завизжал разрезаемый воздух, холодный свет полыхнул и пропал, оставив прореху - проход в новую, молчащую зимнюю ночь.Мы уходили, скользили друг за другом, один за одним исчезали в проеме, и каждый немного медлил перед тем, как сделать последний шаг - чтобы взглянуть в глаза тому, кто создал нас, и назвать ему свое имя, и повторить - имя его. Он держал для нас этот странный путь, не давая ему закрыться, и слышал каждого, и каждого - знал до последнего перезвона, до мельчайшей ледяной пылинки. Он был с каждым из нас - до последнего шага. И даже чуть дальше - до первого шага по новой земле...Как тихо было здесь, каким незнакомым шепотом говорил ветер, как странно светили незнакомые звезды. Как долго молчали мы, как тихо двигались, как неловко - так непривычно...Изнутри каждого прорастало что-то, чему мы не могли дать названия - последний его дар, потому что открытый путь был - предпоследним.Он повторял имя каждого, произносил его почти так, как надо - немного иначе - и этим касался сути и изменял ее. Новое имя звездой вспыхивало в каждом из нас, и мы чувствовали, что меняемся - так, как расцветает узор инея, как становится все сложней и причудливей снежинка...Чувствовали, как плотней становимся, тяжелей, как не можем больше развернуть морозные крылья. Знали, что не сможем больше танцевать среди вьюги - будучи ее частью, не почувствуем, как летят сквозь нас иглы ледяного ветра - отдаваясь не болью, а лишь серебряным удивлением и смехом... Кто-то из нас вскрикнул, ломая тишину сухим непривычным треском, вскинул руку - такую плотную, странную руку - и засмеялся, увидев, как послушно взметнулась лента вьюги. Мы смеялись тогда, привыкая к новым телам, новым голосам, двигались неловко, делали шаги - такие же шаги, какие делали плотные там, дома... Дома.Я обернулся тогда и взглянул туда, где только что были врата - врата, за которыми остались наши льды и скалы, наши земли, наше небо и наши ветра. Я вспомнил - еще одного, который был создан. Он приходил к нам, он был яростен, он говорил...- Это наш дом. Теперь это наш дом, и мы никогда не оставим его. Больше никто не заставит нас уйти.И ледяной меч с готовностью лег в мою ладонь.
@темы: Хоть не Сильмарилл, а покрадено, Как на тоненький ледок вышел Беленький Ходок...
@темы: Вечерний Джон.
@темы: Высший милотаж.
@темы: Осторожно, двери открываются!
@темы: Муррр вашему дому!, Вечерний Джон.
Солнечно-снежная сказкаЯтэн сегодня в сказку попал.Ещё вчера решено было: еду в Петергоф. И это было правильно.читать дальшеСнег в середине апреля, мороз! Я такого не припоминаю. Бывало, что выпадет снег и к вечеру растает, а чтобы вот так лежал несколько дней....А в Петергофе сезон фонтанов откроется через две недели! Уже большинство статуй вышли из ящиков... Птицы поют, а тут внезапно - снег.Спускаюсь в нижний парк, а там меня ждало невероятнейшее зрелище: работающий фонтан на фоне снега!Но всё-таки весна, солнце греет, китайцы прилетели. Они так радовались, будто снег впервые видят: играли в снежки, валялись, фоткались... Других туристов тоже уже появилось прилично, а я отправилась в малообитаемую часть парка.За Марли почти никого нет.На фоне снега мраморные богини кажутся тоже из него вылепленными)Каскад Золотая Гора уже открытАфинаВсего в Петергофе я насчитала три статуи Афины.Вот ещё однаДля этого кадра пришлось пасть на колени перед богиней. Я язычник, так что всё логично)Пётр Алексеевич с малюткой ЛюдовикомУже вышли из коробки, в которой прятались зимой. А вообще в этой части парка я была абсолютно одна.Поднялась по каскадной лестнице наверх, выпить кофе из термоса и пофоткать птиц.Синицы сами меня преследовали, клянчили семечки.Потом я заметила снегирей и долго за ними гонялась, они стеснительные.Мальчик и девочкаПоползеньА вот зяблики тут очень доверчивые и общительныеИ самое главное - я впервые в жизни увидела чижа!!!Точнее, сперва я услышала пение и подняла голову. На самом деле он сидел очень высоко, меня выручил объектив.ВоробушекС белкой тоже повезло, она согласилась позироватьГолодная была, не стала прятать орешек, села сразу есть.На заливе можно увидеть вот такое явлениеВетер ледяной.Во время второго перекуса встретила ещё одного зяблика, который сам ко мне прилетел.И ещё одна белочка.Рука в кадре не моя, а женщины, которая мимо проходила и решила белку угостить.Прячет что-то.Реакция белочки на туристов: несётся сломя головуЖаль, размыто вышло, она очень быстро двигалась.Ещё один воробушекКряквы все по парочкам...Эммммм..... парочки разные бывают))И Большой каскад напоследокГанимед замёрз)
@темы: Хоть не Сильмарилл, а покрадено, Я и Город.
Внезапно выяснилось, что моя репетиторка по немецкому тоже смотрит Игру Престолов. И первое, что она затем сообщила - что немцы перевели фамилию Теона как Graufreude. Theon Graufreude. Я долго ржала и шутила в своей голове о том, что Рамси оказался добрее немцев. - Как тебя зовут?- Грау.. Грауфрой...фрей... Бля, не могу это выговорить!
@темы: Крыша едет в Винтерфелл., Высший милотаж.
@темы: Двенадцать месяцев.
@темы: Про обустройство, Будни чёрных и пушистых, Фэндомное.
@темы: Про обустройство
@темы: Будни чёрных и пушистых, Фото-улёты, Жизнь игрушек.
