Если во сне - сумасшедщий полёт среди косматых светил и каких-то мерцающих многоцветных волн, то лучше бы в этом сне заодно и умереть. Потому что пробуждение в любом случае будет разочаровывающим.
Часы показывали второй час Хаитта, а самочувствие - склочный характер во всей красе и полное нежелание договариваться с разумом о делах, запланированных на сегодняшнюю ночь.
В висках покалывало, и почему-то ломило под веками, из-за чего мерзко шевелился где-то внизу живота липкий комочек странного вообще-то для торинна страха внезапно ослепнуть. Усилием воли запретив себе этой пакости поддаваться, Меллькьорэ потянулся за органайзером.
читать дальшеНаблюдатели со стороны обычно думают, что Тори-Энн скучной и серой неволи будней по благословению Великой Белой Электрички лишены вообще. Что вся жизнь их состоит из созерцания прекрасного, сочинения стихов, живописи и занятий публицистикой для собственного удовольствия. А продукты на маленькие уютные вокзальчики, прикрытые от Медленных завесами невнимания приходят, наверное, сами. И сами себя готовят. Точно так же любезно поступают и все остальные необходимые вещи, да и накопившаяся грязь из дома тоже самостоятельно уползает, дабы не смущать великого мастера слова и мысли ничтожностью своей. А уж все эти классические торинноские занятия вроде преподавания тэйры, вынесения судебных решений и выхаживания тяжелобольных в силу свойственной им утончённости ненавязчивы до прозрачности и времени не отнимают совсем. Угу. Оно и хорошо бы, если бы в самом деле так, но реальная действительность, увы, такова, что у Тори-Энн в сутках столько же часов, сколько и у простых смертных. И многие из этих часов приходится тратить на пошлый быт.
На сегодня у Меллькьорэ была, увы, назначена такая прозаическая вещь, как уборка, а после уборки - поездка к знакомым Хэлдрин на предмет пополнения запасов. Да ещё семейство полосатых вокзальных кисок обещало в ближайшие дни несколько увеличиться, так что о дополнительном корме для самоотверженной матери тоже стоит подумать. Вот такая вот инитэра сплошная.
Меллькьорэ повезло с местом обитания. Ему полностью принадлежало маленькое здание бывшей железнодорожной администрации, заброшенное Медленными, но почему-то не отключённое ими от коммуникаций. Найти себе для жилья что-то подобное считалось редкой удачей, но и забот собственный дом требовал больше, чем какой-нибудь там вагон-бытовочка, под шумок угнанная с людской стройки. Так что уборка неотвратима, как рассвет, какое бы там самочувствие сюрпризы не устраивало. Увы...
Он как раз выходил из двери, нагруженный двумя мусорными коробками, когда услышал невдалеке за кустами чьи-то шаги. Слишком тяжёлые для метрожителя, или другого торинна, но слишком лёгкие для хэлдри.
Меллькьорэ замер, напряжённо прислушиваясь.
За полоской лохматых кустов эрхены, по гравию, не совсем ровные, сопровождающиеся сиплым, трудным дыханием.
И самое странное - это был человек. Медленный. Верхний. Чужак..
Но откуда здесь быть человеку, если заботливо вплетённая в Песню Рельсов просьба хозяина здешних мест аккуратно и незаметно отправляет всех запозднившихся прохожих этого роду-племени далеко в обход маленькой заброшенки? Пути Ирханы и пути её врагов Город переплетать не любит, большинство обычных людей могут десятки лет вообще никаких Детей Ночи и их жилищ в рэими от себя не замечать и не видеть. (Бойцы спецподразделений, увы, не в счёт, их специально тренируют замечать тень от тени и внимательнее всего рассматривать именно то, на что смотреть менее всего хочется). Конечно, люди разные бывают, и Дети Ночи разные, и места, так что раз на раз не приходится, и всякое случается, но чтобы здесь, в Миё-хитомири?
Торинн попытался вчувствоваться в человека, поймать хотя бы общий тон его мысли... Усталость. Растерянность. Ощущение себя загнанной в угол крысой. И - зов. Смутный, но от этого не менее властный зов Неведомого. У Меллькьорэ отлегло от сердца - ничего тревожного не происходит, человека привёл сам Город. Привёл туда, где ему смогут рассказать, что с ним такое происходит, и как жить, если начал становиться хантаарьо, разменяв тридцатилетие. Меллькьорэ отставил в сторону мусорные коробки (всё-таки с ними вид у него был предурацкий), отдал ближайшему фонарю команду включиться и шагнул в круг неверного света, позволяя пришельцу увидеть себя.
- Ирха-на эрилль! Славные пути перед тобой в этом районе, прекрасном, как эхо далёкого поезда!
Человек остановился резко, словно налетев на невидимую стену. Впрочем, по сути это так и было, торинн не хотел повторять печальную судьбу великого Ордхеннского Экспресса и призвал самый плотный ореол Силы, на какой только был способен. Пулю, конечно, и такой не остановит, а вот кулачный удар, нож, или брошенный камень больше вреда причинит самому нападающему.
Ему ещё никогда не приходилось видеть хантаарьенн в стадии первичного пробуждения. Кое-что он знал по рассказам, например то, что благородный Квэлльерн эти существа вполне себе понимают, воспринимая как попытку говорить на их собственном языке, но с очень мягким, переливчато-певучим акцентом и очень медленно. И что присутствие такого благого существа как торинн их интуитивно успокаивает...
- Я Мэллькьорэ, - продолжил он, поднимая на уровень груди руки с раскрытыми ладонями, где-то ему приходилось вычитывать, что этот жест у людей в седой древности означал мирные намерения.
- Из меня провода растут! - прохрипел человек, вперив в Ночного полубезумный взгляд, - Мужик! Провода, понимаешь?!?
- Я понимаю, - торинн постарался улыбнуться возможно более умиротворяюще, - Я смогу помочь тебе с этим разобраться. Ты сюда пришёл ко мне.
Внешность Медленного, вопреки всем досужим россказням, вовсе не показалась Меллькьорэ отталкивающей. В целом похож на хэлдро, только рисунок мускулов не такой рельефный. Простое открытое лицо, серые глаза, сейчас мутные от страха и усталости. Сколько же он не спал? Сколько ночей болтался по Городу?
- Ты доктор?
- Да, - соврал торинн, - И я понимаю, что происходит.
Ведя к себе человека, Меллькьорэ краешком сознания малодушно радовался тому, что неожиданная встреча помимо всего прочего, избавила его от перспективы уборки.


******************
рэими - около полутора метров.