Нашёл фичочек. стёбный и по "Бличу", который с прошлого года почему-то так и не выложен. Привёл его в порядок с неоценимой технической помощью лапушки-Саурона и вот - выкладываю, наконец-то.
Помоги себе сам.
Тонкий ущербный месяц лил свой печальный свет в забранное крупной решёткой окно. В это бледном сиянии собственное лицо показалось девочке фарфорово-неживым, словно у старинной куклы.
- Я стала Мальвиной, - пробормотала Орихимэ, отложив в сторону зеркало, - Только волосы не голубые…
- Волосы, конечно, не голубые, а вот башка так точно фарфоровая! Безмозглая совсем, - послышался знакомый ворчливый голосок.
- Цубаки! – обрадовалась рыжая пленница, - Цубаки! Милый!!! Почему ты так долго ничем себя не проявлял? Где ты был? Где вы все были?
Маленькие друзья из заколок, и верно, не подавали признаков жизни с самого первого дня появления Принцессы в замке врагов, и она сходила с ума от беспокойства.
- Где-где?.. – передразнил хозяйку склочный фей, - как и все остальные - информацию собирал и план твоего спасения разрабатывал.
- Куросаки-кун придет и спасёт нас, - дрогнувшим голосом проговорила девочка, - Так что совсем не стоило волноваться.
- Куросаки-кун, Куросаки-кун, - брюзгливо повторил за ней Цубаки, - Где он до сих пор шляется, твой Куросаки-кун, банкай ему в грызло? Нет уж, дорогая моя! Самой работать придётся.
- Но Куросаки-кун совсем не такой! – вскинулась Орихимэ, - Не смей даже думать, что он нас бросит!
- Бросить, конечно, не бросит, - не сдался фей, - Но спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих.
Цубаки прямо таки пылал жаждой деятельности, и рыжая целительница решила с ним согласиться. Во-первых, в словах фея есть все-таки некоторая сермяжная правда: ну сколько, в самом деле, можно отсиживаться за спиной не в меру храброго одноклассника? А во-вторых, в любом случае не годится так обижать тех, кто для тебя старается.
- Хорошо, - примирительно сказала она, - Что же я должна делать?
- Вот об этом я и хочу с тобой поговорить, - Цубаки довольно потирал маленькие ручки, - Ни о чём не беспокойся. Мы тебя проинструктируем.
На следующее условное утро Куатро Эспада был приятно удивлён. Пленница не только не отказалась от завтрака, как обычно это делала раньше, но и была с арранкаром необычайно мила и любезна. Конечно, отрешенному и малоэмоциональному Шифферу было с купола плевать на такую ерунду как перемены настроения взбалмошной девчёнки, но саму эту перемену он заметил. И ожидаемо предположил, что она к лучшему, что женщина дала себе труд, наконец-то, подумать головой и начала вести себя рационально. Такое правильное решение военнопленной следовало поощрить, и поэтому Четвёртый Клинок решил не отказывать своей подопечной в такой малости как разрешение гулять хотя бы иногда по замку. Зря он это сделал, как показала практика.
Лас-Ночес явно строили «навырост», с расчётом на будущую воистину великую армию. Но пока что воинство Айзена вряд ли составляло более двух сотен человек, то есть, конечно, арранкаров. Эти две сотни совершенно терялись в громадном лабиринте залов и коридоров, и Лас-Ночес выглядел почти безлюдным, то-есть, опять-таки безарранкарным.
Это давало рыжей пленнице завидное преимущество, и она решила им пользоваться на полную катушку. А Цубаки и остальные неутомимо подсказывали ей просто замечательные идеи, а заодно по очереди стояли, то есть, конечно, висели, трепеща крыльями в воздухе «на шухере», предупреждая хозяйку о приближении патруля стражи. А ещё оказалось, что, к приятнейшему удивлению Орихимэ, Лас-Ночесские Холлоу живут весьма благоустроенно и цивилизованно, и это тоже здорово облегчало поставленную задачу.
- Мяу! Мммррряу!!! Мурр-вяу!!! – могуче разносилось по гулким коридорам на следующее, условно говоря, утро. – Уррмуррмурмяяяу!
Несколько Нумэрос из числа самых новеньких и робких приняли этот звук за сирену, предупреждающую о нападении шинигами, и хлопнулись от ужаса в обморок. Кванта Эспада совершил ту же самую ошибку, тоже перепутал леденящий душу вой с сигнализацией, но ни в какой обморок, ко всеобщему сожалению, не упал. Но зато, про все на свете забыв в предвкушении хорошей драки, вылетел к предполагаемому месту событий прямо через потолок, снеся перекрытия трёх этажей…
Само по себе это было бы еще ничего, но на одном из этих этажей как раз находились комнаты еще спящего Улькиорры. Куатро спросонья тоже решил, что напали шинигами (а кто же еще мог бы уронить ему здоровенный кусок штукатурки на голову) и то ли от обиды на такую готэйскую наглость, то ли от неожиданной встречи со штукатуркой, утратил свое знаменитое хладнокровие.
- Серо Оскуро! - прозвучал мертвенный бесцветный голос (впрочем, сразу же перекрытый инфернальным воем) и верхних этажей заодно с куполом вообще не стало.
Пыльная Орихимэ, прыгая по обломкам, с трудом добрались до своего тюремщика:
- Отбой тревоги, Улькиорра-кун! – закричала она, - это никакие не шинигами.
Куатро послушно погасил релиз. Ему было немного неловко за произошедшее. Раз в жизни всего на несколько секунд утратил контроль над собой, и вот, что вышло.
- А кто же это тогда, женщина? – спросил он, печально оглядывая панораму содеянных им разрушений.
- Всего-навсего Гриммджоу, - стараясь, чтобы её улыбка не выглядела слишком уж торжествующей, объяснила Принцесса, - Валерьянки нахлебался и буйствует.
- А где он валерьянку взял?
- Ммм… Наверное, украл у Тоусена, - нарочито беззаботно сказала Орихимэ, - Ладно, пошли отсюда.
Улькиорра молча кивнул. Объяснение его полностью удовлетворило. Он прекрасно знал, сколько успокоительного принимает несколько утомлённый заботами об общей дисциплине Тоусен. А знать, в чьих именно карманах успокоительное приехало в покои Сексты, Шифферу, по мнению Орихимэ, было не обязательно.
Разумеется, Айзен-Ками-сама был в ярости. «Возлюбленная Эспада» в полном составе, не исключая Сексты, раньше даже не подозревала, что создатель владеет настолько выразительной лексикой. Если же исключить из лексики излишнюю выразительность, приказ Айзена-Ками-сама был прост и ясен: ремонт замка делается в самом наисрочнейшем варианте и усилиями всего коллектива.
- Здесь вам не там! (выразительная лексика), - бушевал самопровозглашённый Бог Уэко Мундо, - Я вас научу пустыню любить! (выразительная лексика), - Сейчас разберусь как следует, и накажу кого попало! (Очень выразительная лексика) Рога пообломаю, свиньи! Копыта повыдёргиваю, собаки! (Невероятно выразительная лексика).
Арранкары, до онемения перепуганные выразительностью, не осмеливались мяукнуть в своё оправдание. Все, кроме Гриммджоу, но тому Ильфортэ предусмотрительно залепил рот скотчем.
- Делать ремонт от меня и до обеда! – рявкнул в завершение своей патетической речи Владыка, успевший несколько смягчиться от вида тотальной виноватости и покорности своего разношёрстного воинства, - Впрочем, ладно! Сначала чаю попьём, а потом ремонт.
Орихимэ с любезной улыбкой подала Айзену-Ками-сама коробочку с заваркой. Даже последней безмозглой ящерице известно, что чай для своей Эспады бывший капитан, а нынче Боженька делает исключительно сам. Завоеватель Мира принял из рук девочки коробку и, по давней неистребимой привычке, открыв, поднёс к лицу, чтобы насладиться ароматом будущего благородного напитка. Арранкары приготовились уже облегчённо вздохнуть, видя, как всё потихонечку возвращается на круги своя, но…
- А-а-а-апчхи! – разнеслось по останкам замка. – А-ап-чхи-хи! А-а-пчхи-чхи!
Айзен выронил из рук коробочку и скорчился в припадке неудержимого чиха.
- Врача! Доктора! – закричали взволнованные голоса, - Доктора!
- Здесь я! – Орихимэ протиснулась к Владыке, - Я сейчас.
С ее рук полились потоки золотого сияния.
- Это аллергия, - озабоченным голосом объявила она, - Я не могу сейчас с уверенностью сказать, на что именно, но уверена, что Владыку надо немедленно посадить на специальную диету. Я сама займусь этим.
Возразить медику не посмели даже Лоли с Менолли, хотя эти последние и смотрели на девочку очень нехорошими взглядами. А то, что эту самую аллергию вызвало ни что иное, как перец, заботливо подсыпанный в чай, так и осталось маленькой тайной Принцессы.
Удача, похоже, решила окончательно отвернуться и от самых мятежных капитанов и от их дырявых соратников. Неприятности сыпались как из худого мешка, каждый, условно говоря, день что-нибудь случалось.
Ичимару Гин отравился несвежей хурмой и долго маялся животом, конечно же, вымещая безнадежно изгаженное недомоганием настроение на всех подряд, не исключая Владыки. Владыка, кстати, лишился по роковой случайности обеих своих помощниц, и произошло это вот как. Какой-то гад, оставшийся неизвестным, прислал и Лоли и Менолли одновременно совершенно одинаковые записочки с объяснениями в любви и просьбой тихонечко прийти на одну из галерей сразу после отбоя. Подпись на листочках состояла только из инициалов А. и С., но пахла любимым одеколоном Владыки. Разумеется, когда влюблённые гопницы примчались на свидание, они не обнаружили так никого, кроме друг дружки. Разумеется, каждая из них решила, что записочка – дело рук заклятой подруги. А вот какой недобрый дух направил к месту их драки Улькиорру, которому, как успели, прежде, чем перестать быть, понять адъютантши, оказывается, была вполне ведома ревность, так и осталось невыясненным.
Впрочем, утрата двух скандальных нумерочек быстро потерялась на фоне всех остальных дрянных новостей. Кто-то зловредно поменял местами этикетки на всех баночках и бутылочках Заэля-Аппоро, в результате чего заглянувший к брату на рюмку чаю Ильфортэ мутировал в нечто, испугавшее до судорог даже Ааронильо. Кто-то научил Вандервайсса игре в «лошадку», и теперь бедный Тоусен вместо своих собственных дел часами катал по коридорам «юное дарование», сопровождаемый эскортом всех меносов Маджеры. (Число меносов было вполне достаточным для того, чтобы поборник справедливости даже не заикался о том, что быть лошадкой уму не нравится). Кто-то распустил по замку слухи, что Мила Роса тайно влюблена в Рудобона, и бедной фрвсьонке пришлось иметь неприятный разговор с Трес и кучу проблем с экзекиасами. Потому что этим слухам наивно поверил сам Рудобон. Кто-то выпускал во время отбоя экспериментальных тварей из вивария, подливал Койоту Старку слабительное в снотворное и пугал Баррагана болезнью Альцгеймера... Разумеется, в таком невыносимом психологическом климате ремонт двигался ни шатко ни валко, у рабочих всё из рук падало, а периодически налетающие песчаные бури успешно вносили свою лепту в разрастающийся в замке хаос. Орихимэ птичкой порхала по всем углам и закоулкам Лас-Ночеса. Никогда не жалея для арранкаров ни доброго совета, ни вкусного угощения. К её вольному положению все уже привыкли. И тогда, наконец, принцесса и её маленькие изобретательные друзьярешили, что пора давать последний акт драмы. Главная мужская роль в этом акте предназначалась Зоммари - здоровенному, вечно укуренному негру, помешанному на двух вещах: Айзене-Ками-сама и всякой околоэзотерической хрени. Одним далеко не прекрасным, условно говоря, утром рыжая целительница нарочито робко постучалась в покои Септима Эспада…
…- Это я, я одна виновата! Во всём, что случилось, - взволнованно лепетала девочка сквозь слёзы. (Слёзы, надо сказать, были совершенно натуральными, для чего Принцессе пришлось извести немало луковиц). – Я давно знаю: во мне спит наше страшное родовое проклятие. Я приношу несчастье всем. У кого поселюсь! Видишь ли, моя прапрабабушка Масако Иноэ…
Историю про жуткую жизнь и нечистую смерть прапрабабушки Орихимэ и Цубаки придумали накануне, перешерстив для этого в памяти все, виденные когда-либо девочкой фильмы ужасов, начиная с гениального «Пропущенного звонка». Септима Эспада. Будучи диким пустынным жителем, таких благ как кино и телевидение был, конечно же, лишён. И поэтому проглотил «легенду», как миленький…
- Я просто не знаю, что мне теперь делать. Натурально рыдала Принцесса, вытирая лицо зоммариной хламидой. – Сначала я никому ничего не говорила, я просто злорадствовала. Я же думала, что вы все – враги, хлюп… А теперь я к вам привязалась, я же всех вас люблюююююю!..
Афроарранкар гладил безутешную девочку по разметавшимся медно-рыжим роскошным волосам и успокоительно гудел, чир Айзен-Ками-сама обязательно что-нибудь придумает.
- И да, - предусмотрительно подстраховалась Орихимэ, - Самое жуткое начнётся, если меня здесь попытаются убить. Потому что любой, кто поднимет руку на женщину из нашей семьи умрёт именно той смертью, которой больше всего боится…
Зоммари продолжал гладить несчастную жертву родовой кармы по голове и успокоительно гудеть про Айзена-Ками-сама. Принцесса и её заколочные приятели ликовали – уже скоро они окажутся дома! Зоммари, конечно же, выклюет весь мозг своему Айзену-Ками-сама зловещими рассказами о проклятии, в то время как стараниями самой же Орихимэ рассказы эти пугающе похожи на правду. Мятежному капитану останется только отпустить бедную генсэйскую старшеклассницу с миром, ради чего, собственно, и затевалась вся эта операция.
Но Айзен не успел. Тщательно проработанные планы изобретательной девочки и вредных феев спутал ни кто иной как Куросаки-кун, который вместе со своей обычной тусовкой добрался. Наконец-то, до Лас-Ночес. И очень удивился тому, что разрушать во вражеском замке почти что нечего, а арранкары вторжению практически не сопротивлялись.
@темы:
Радость-трава на пороге чёрной цитадели,
Творим потихонечку
-
-
05.07.2015 в 20:33В силу неких причин известный майа лорд Саурон (образца первой эпохи, еще не глаз) оказался в Волшебной стране, известной по таким произведениям, как книги Волкова и Сухинова про Изумрудный город. Это место является в определенном смысле нейтральным, так как здесь не имеют силы как светлые Валар, так и Искажение Моргота. Чародей сходится с ведьмой Кориной на почве схожих взглядов на мир и любви к драконам, прекрасным и величественным созданиям, практически истребленным в Средиземье жадными до их сокровищ, которые здесь процветают. Постепенно он понимает, что Средиземье не особенно-то и нужно, так как окончательная победа все равно будет либо за Морготом и полным разрушением мира, либо за Валар и "Ардой Неискаженной", да и человечество не очень-то радует; а здесь и драконы есть (без драконов власть не имеет смысла), и в целом все адекватнее, и порядок какой-никакой, к которому он изначально стремился - есть король, нет валаропоклонников и прочих, волшебников уважают.
Хотелось бы почитать, как Саурон при помощи драконов обороняет Волшебную страну от захватчиков и офигевающих от происходящего, но не имеющих силы вмешиваться Валар и законсервированного, но все еще владеющего информацией Моргота. Пейринг Саурон/Корина. Без слэша и рейтинга - все же сказка.
Саурон, само собою, по ранним версиям от Фобс.
(Сильмариллион рассказывает о прошлом Земли, так что, в принципе, можно считать, что действие происходит в одной вселенной, но в разных временах)
Благодарю!